Край забытых богов
Шрифт:
— Анхен, — оборачиваюсь, почти дойдя до конца.
— Да? — он откликается быстрее, чем заканчивает звучать его имя.
— Скажи… Только правду, хоть напоследок. А где-нибудь в этих землях есть народ, похожий на меня?
— Нет, Ларис, — во взгляде разочарование, в голосе лишь усталость. Словно он ждал, что я спрошу о другом. — Все за Бездной. Их было мало, гораздо меньше, чем прочих. Забрали всех. В диком виде их не осталось. Это правда.
— Ну, что ж… Вы ведь выбрали их — из-за внешности? Потому, что похожи на вас? Чтоб сойти за своих?
— Да, Ларис.
— Ладно, не важно. Пойду. Не буду тебя больше мучить. Ты был голоден…
— Я потерплю.
— Не стоит, Анхен. Уже не стоит. Прощай. И прости за все.
— И ты… меня прости. Я не хотел…
— Я знаю.
Плачу уже в машине. Не при нем. В багажнике, рядом с огромным мешком со своими вещами. Мы куда-то летим. Двое Низших сидят в кабине. Они знают, куда мы летим. Я — нет. Улыбаюсь, хоть и сквозь слезы. Он до конца остался собой, этот вампир, привыкший повелевать. О том, куда мы идем, летим или едем он никогда мне не говорил. Ни в Стране Людей, ни в Стране Вампиров. Ни в жизни, ни в смерти. Ну, что ж. Я привыкла. А надежду он все-таки мне подарил. Услышал…
…А там, где мы приземлились, был снег. Целое озеро, не замерзшее, но присыпанное, укутанное снегом. И лишь местами — темно-синие полыньи. Да полоска воды вдоль ближайшего берега. Я тогда удивилась. Все же лето.
А стояла я на траве. Зелененькой такой, вполне себе летней. Чуть дальше, на залитом солнцем пригорке, алело, желтело, голубело и лиловело бесконечное множество цветов, легко покачивая на ветру небольшими головками. И тянулись к пронзительно-синему небу горные пики, окружая небольшую долину со всех сторон.
Заснеженное озеро, тесно прижавшись к нависающему над ним скальному массиву, похоже, вечно пребывало в его тени и хранило свой снег от зимы до зимы. Как и скалы вокруг, словно разрисованные слепяще-белыми пятнами снежников.
Значит, горы. Высокие, заснеженные. Красиво. Так, вот все это вместе: трава, цветы, солнце — и снег на воде, и горные вершины вокруг. И даже не холодно. Чуть прохладнее, чем на Озере Жизни, но не более.
— Это Сияющие горы? — интересуюсь у слуг, бодро вынимающих из машины мои вещи.
— Да, госпожа, — более высокий и остроносый из двух, чье дивное имя Гханг'н'рт'гхэ я учила едва ли не дольше, чем весь эльвийский алфавит, уже раскладывал на траве шатер, готовясь к его установке.
— Разве я все еще госпожа? — наклоняюсь помочь. При Анхене заниматься этим не доводилось, он считал, что слугам мешать не надо. Но теперь у меня был последний шанс научиться.
— Для настоящего мужчины женщина всегда госпожа и повелительница, — невозмутимо отвечает Гханг'н'рт'гхэ, не возражая, впрочем, против моей помощи. — Мой народ впитывает это с молоком матери. Но те, кому богиня отказала в своей благодати, кому не дано более пригубить нектара Лунной Богини, забыли об этом еще до своего рождения.
Не замечала за ним раньше такой велеречивости. При Анхене все больше «да» да «нет» выдавал. А нектар Лунной Богини — это что ж, молоко, выходит? И поэтому — Млечный путь? От того, что оно пролилось где-то в небесах? А эльвинам более не дано… даже детей своих кормить грудью. Это поэтому они говорят «рожденные на крови»? Или нет, тогда были бы «вскормленные»… И о чем я думаю?
— Он велел вам оставить меня именно здесь? В этой долине? И в чем смысл, не сказал? Чем она отличается от любой другой?
— Он просто ткнул пальцем в карту, а там был не слишком большой масштаб, — пожал плечами все тот же Низший. Второй предпочитал молча выгружать вещи. Не так уж мало их, однако, накопилось. И запас продуктов. И складная походная мебель, и наша мягкая надувная кровать. Он отдал мне все. И отправил куда-то высоко в горы, судя по наличию снега и отсутствию деревьев — в район вечной мерзлоты. Да, дикари здесь не живут, да и вампиры не обитают, не встретимся. Да вот только и мне не выжить. Здесь уже через месяц начнется зима, а что тут будет настоящей зимой — и представить страшно. Тогда зачем? Почему он просто меня не убил?
— Мы посмотрели округу — здесь лучшее место для стоянки. В озере рыба. Вы не будете голодать, мы оставим снасти. Да, могучих деревьев нет, но большое вам и не срубить, а вон там, дальше — заросли карликовой березы, достаточно для приготовления пищи. А тепло шатер держит, даже в лютые холода.
— Здесь будет очень холодно ближе к зиме?
— Не знаю, бывать здесь зимой не доводилось.
— А вообще — бывали?
— Давно. Здесь любила бывать Великая Госпожа, ну и муж ее иногда приезжал. Порою с детьми, но она больше любила одна.
Великая Госпожа? Некоторое время рассматриваю его, пытаясь понять, о чем он. Насыщенный событиями день бодрости ума, почему-то, не способствовал.
— Арчара?
Он кивает. Ну да, Лоу же рассказывал, у них был некогда дичайший матриархат. Мужчины — практически рабы своих женщин. Были. Ага, как считают Высшие. Интересно, а светлейший авэнэ в курсе, что в глазах собственных слуг он всего лишь муж Великой Госпожи?
Ну а мне-то что, собственно? Моя жизнь с авэнэ закончена. Моя жизнь без авэнэ… продлится недолго. Как я сама и хотела. Как отчаянно захотела в тот миг, когда поняла, что жить в непрекращающемся хороводе наказаний за несоответствие его идеалам больше нет сил.
А здесь… было такое умиротворение. И тишина. Дышится, правда, немного странно, словно воздух другой. Или это всего лишь нервы.
— И что делала ваша госпожа на этом озере? — действительно, зачем безумной огненной деве ледяное озеро? Огонь в крови гасить?
— На озере? Нет, она предпочитала Выжженную долину. Это там, выше, за перевалом, — Гханг'н'рт'гхэ махнул куда-то вдаль. — Ее супруг к ней порою присоединялся. Но чаще спускался с детьми чуть ниже, во-он через ту седловину, там источники. И горячие совсем, и чуть теплые есть. Вот только для питья они не годятся, в воде добавок много. Совершенно неприемлемый вкус. Так что вам лучше тут, — заключил лунный. — Самое подходящее место для жизни.