Крайне аппетитный шотландец
Шрифт:
Нет окон — нет проблем. Лишь масса воображения.
Оборудование для тренажерного зала привезли вчера после обеда, и, хотя сам особняк был еще совсем не готов для приема богатых клиентов, помещение тренажерного зала теперь может предоставить им отличную возможность поработать над своими телами. Светлые деревянные полы и сверкающие зеркала, тренажеры, которые несомненно стоят десятки тысяч долларов, и сауна, настолько огромная, что способна вместить целую футбольную команду. Такими помещениями обычно гордятся отели с мировым именем. И это понятно. Именно здесь я навожу
— Прекрасная Финола!
Я перестаю оттирать отпечатки пальцев, оставленные на зеркалах, и разворачиваюсь, зная только одного человека, который посмеет так ко мне обратиться. Мак. Это у его компании был контракт на поставку оборудования, доставленного вчера.
— Ты опоздал.
— Да ладно. Не похоже, что здесь большая движуха.
— Дело не в этом, — отвечаю я, засовывая тряпку в задний карман джинсов и скрещивая руки на груди. — Очень непрофессионально назначить встречу и не появиться. Особенно с друзьями.
— Знаю, знаю, — говорит он и примирительно поднимает руки вверх. — Я бы позвонил, но у меня возникла небольшая проблема, видишь? — Он вытаскивает из кармана пластиковый пакет на молнии, в котором лежит его телефон. И много коричневого риса.
Стараясь не захихикать, я прикрываю рот рукой и кашляю.
— Что случилось?
— Нэт позвонила мне сегодня утром. В салоне возникли проблемы с одной из раковин, — говорит он насмешливым тоном, расстегивая куртку и убирая в сторону сумку. — Так вот, будучи хорошим братом, я пошел посмотреть в чем дело.
— Больше похоже на желание снискать кое-чье расположение. — А вовсе не ради Айви.
— Да, так вот, — продолжает он, не обращая внимания на мои слова. — Когда я наклонился над раковиной, мой телефон выпал из кармана рубашки и свалился в воду. И эта чертова штуковина теперь не работает.
— О, какая жалось. А чья идея с рисом?
— Бабуси, которая руководит в салоне. Она бы даже Гитлеру дала сто очков вперед.
— Оставь Джун в покое. Она классная.
— Да у нее не все дома. Сначала она положила мой телефон в пакет с вареным рисом.
Похоже на правду.
— Она хотела как лучше.
— Я ей не нравлюсь.
— Хм-м, интересно, почему?
— Ну, я, может быть, заскочил вчера вечером в салон, ну знаешь, удостовериться, что все в порядке, как просила Айви...
— Она только вчера уехала.
— Да, ну...
— И я бываю там каждый день.
— Знаю, но...
— Но тебе нравится Наташа, и, вероятно, ты надеялся застать ее одну?
Мак усмехается, потирая щетину на подбородке. Растим бороду для одной пергидрольной блондинки?
— Жаль, что вместо нее я наткнулся на бабусю.
— Только не говори, что ты устроил ей такое же шоу, как тем вечером.
— Вряд ли я зашел бы в салон сестры, держась за свой член.
—
— Небольшой? Следи за тем, что говоришь. Ладно? — Он подходит ближе и, положив руки мне на плечи, смотрит на меня насмешливо суровым взглядом. — Вы сами вломились ко мне. Я не знал, что у меня будут гости, и, если уже нельзя спокойно подрочить в своем собственном доме, что ж, я не хочу жить в таком мире.
— Ой, у меня прямо сердце кровью обливается, но, насколько я помню, Айви сказала, что ты должен избавиться от дивана, над которым надругался. И я цитирую ее слова: "ты извращенец".
— Ты маленькая зараза, вот ты кто, — говорит он, легонько встряхнув меня за плечи.
— Гонцов не убивают, — смеясь, отвечаю я. — Но Джун замечательная, поэтому, что бы ты там не натворил, расстроив ее, тебе лучше все исправить.
— Старушка просто смутилась. Я зашел в салон, а она пела — увлеченно так, во все горло. По-моему, находясь под влиянием хереса.
— Слышала, тебе нравятся подвыпившие дамочки. По твоим словам, они более уступчивы.
— Где ты это услышала? — хмурясь, спрашивает он.
— Из первых уст. Лет десять назад.
— Хочется верить, что мои навыки соблазнителя больше не зависят от того, сколько пинт сидра выпила моя спутница. — Говоря это, он прижимает меня к своей груди. — А бабуля Джун относится скорее к кобылам, чем кобылкам и немного старше предпочитаемой мной возрастной группы.
— Фу! — Я изворачиваюсь в его объятиях, отлично представляя, что он собирается сделать — он не просто так притянул меня к себе с таким знакомым блеском в глазах. Мои догадки подтверждаются, когда Мак обхватывает рукой мою талию, прижимаясь грудью к моей спине. — Отстань, — произношу я сквозь смех, пытаясь увернуться от щелбана.
— Что здесь происходит? — В зале раздается знакомый низкий голос, но в нем совсем не слышно обычной легкости и беззаботности.
— Рори, — запыхавшись, произношу я и перестаю смеяться.
— Ты в порядке?
— Да. Я...в порядке. — Пытаюсь отстраниться от Мака, но он еще крепче прижимает меня к себе. — Прекрати! — Я расстраиваюсь, услышав в своем голосе умоляющие нотки, даже несмотря на то, что не могу справиться со своей улыбкой. В основном потому, что ужасно боюсь щекотки. — Мак, я серьезно, — говорю я, хихикая и выворачиваясь, и шлепаю его по руке. — Отпусти. — Последнее звучит более резко из-за смущения, которое я испытываю.
— Ты слышал ее. — Рокочет низкий тембр Рори. Он не кричит, и это не похоже на рычание, но становится очевидно, что он недоволен. Абсолютно.
Мак отпускает меня, и его губы изгибаются в ироничной усмешке.
— Обычно она не поднимает такую шумиху, правда, дорогуша?
Его слова и тон могут означать что угодно, хотя они заставляют мое сердце сжаться.
— Правда зал выглядит здорово? — интересуюсь я, подходя ближе к Рори. — Мак владеет компанией, которая установила это оборудование.