Крайние меры

Яррос Ребекка

Одна секунда. Две секунды. Мое сердце замерло... он сделал это!

Арена вскочила на ноги и начала сканировать его имя:

— Уокер! Уокер!

Он сделал это: он был капитаном команды, который забил победный гол.

Я не могла перестать улыбаться. Желание сказать, что этот удивительный человек мой, горело во мне. Я была полна гордостью.

Команда выбежала из скамеек и выкатилась на лед. Они начали обниматься и котиться к стеклу, за котором стояла я. Он не улыбался, когда его глаза смотрели на меня.

Сняв перчатку, Джош прислонил руку к стеклу. Беспомощная, я прислонила свою с противоположной стороны. Я хотела бы ему сказать, что очень горжусь им.

Я все еще была влюблена в него. Мы оба это знаем. На моем лице появилась легкая улыбка. Парень оттолкнулся от стекла, но прежде чем вернуться к команде, он посмотрел снова на меня. Джош указал на меня, а затем приложил руку к сердцу. Я попросила Сэм отвести меня домой.

— Ты уверена в том, что хочешь пропустить вечеринку? — Спросила подруга, когда мы уже подъезжали к дому. — Там будет круто.

Покачав головой, я вышла из машины. — Не сегодня. Я не могу. — У меня нет сил.

Оказавшись в одном помещении с Джошем означало бы, что я вере пять минут буду в его руках.

— Хорошо, дорогая. Отдохни.

Переодевшись в пижаму, я легла в постель и включила лампу. Я провела пальцами по телефону.

Эмбер: Хэй, только пожалуйста, не отвечай на это сообщение. Я просто хочу, что бы ты знал, что я горжусь тобой.

Я что-то недоговорила? Только то, что я была очень несчастной без него последние три недели.

Джош: Ты была в моих мыслях всю игру. В моем сердце ты с той минуты, как только я просыпаюсь. Люблю тебя, Дисэмбер Говард.

Мои слезы были на грани. Я должна не трогать телефон. Я должна была убрать его в тумбочку. Но я не сделала этого.

Эмбер: Знаю. И ты знаешь, что я люблю тебя, Джош Уокер.

Джош: Надеюсь, этого будет достаточно, что бы ты изменила свое мнение.

Эмбер: Я тоже. Спокойной ночи, Джош.

Джош: Спокойной ночи, Эмбер.

Я почувствовала кусок, застрявший у меня в горле. Я не могу всю оставшуюся жизнь плакать из-за этого. Свернувшись калачиком, я уснула.

Ритмичные удары по стене разбудили меня. Все было как в тумане. Я посмотрела на часы. 2:57. Что за хрень? Тем временем стук продолжался. Что он там делает? По ту сторону стены его...

Черт. Его кровать. Мое сердце разбилось на миллион осколков, которые, в свою очередь, разрушились еще на несколько. Он же не может меня обманывать, да? Отказав ему, я причинила ему боль, когда мы расстались. Хотя он только-что выиграл чемпионат, что я могу ожидать от такого, как он? Но почему он ждал так долго.

Я не собираюсь слушать это. Схватив подушку и одеяло, я направилась к дивану. Теперь я даже не пыталась сдержать слезы, позволив им проглотить меня.

В понедельник утром я скользнула в кабинет истории, заняла свое место и пыталась не смотреть на Джоша. Не

могу. Я уже представляла его в постели с другой девушкой. Мне даже не нужно на него смотреть.

— Отличная игра, Джош.

Минди погладила его по плечу. Может быть той ночью она была с ним.

Прикусив губу, я начала пялиться на пустой документ.

— Успокойтесь! — Профессор по резьбе достал свои документы и выложил их на стол.

— Примите мои поздравления, Уокер. Это было потрясающе.

— У меня было вдохновение. — Я почти подавилась кофе.

— Замечательно. А теперь, я надеюсь, мы займемся чтением.

— О нет... Опять эта викторина. — Послышался коллективный стон.

— Все как обычно. В правом верхнем углу пишем имя, а ниже — то, что придет в голову.

Нацарапав свое имя в верхней строке, я вытащила кусочки памяти из головы. Которые я пыталась забыть.

— Отлично. А теперь передаем свой листок соседу справа.

Я сунула бумагу в руки Джоша, не глядя на него. Его пальцы коснулись моих, разрушая и обжигая меня снова и снова.

Я взяла лист Патрика, соседа с правой стороны. Он был тихим, скромным и чересчур засыпан прыщами для ведения половой жизни. Но парень был довольно таки мил.

— Кто хочет прочитать? Минди?

Она прокашлялась и начала:

— Семь лет назад...

— Скучно! Кто-нибудь хочет прочитать свое?

— Я хочу, — ответил Джош.

Нет, я не хочу слышать его голос, но , к сожалению, у меня нет выбора.

— Хорошо. Слушаем вас, Мистер Уокер.

Голос Джош был четким и грубым:

— Огромное количество людей, преданных этому делу погибли.

В классе воцарилась гробовая тишина. Профессор облокотился на стол.

— Мисс. Говард, почему это то, что первое приходит на ум?

Я открыла рот, чтобы что-нибудь ответить. Весь класс смотрел на меня.

— Мисс. Говард?

Я покачала головой и закрыла лицо руками, желая, чтобы ничего из этого не происходило.

— Несколько месяцев назад папа Эмбер погиб в Афганистане. — Тихо ответил Джош и вернул мне листок.

Открыв глаза, я посмотрела на профессора:

— Мы еще обсудим с вами это.

Остальная часть урока прошла как в тумане. Прозвенел звонок. Я начала собирать вещи, Джош делал тоже самое.

— Эмбер?

Глубоко вдохнув, я повернулась. Каким же он был великолепным, но внешность не отражала его сущность. Любая девушка была бы благодарна Господу, за то, что он сам начал разговор с ней, не говоря уже о преподнесенном сердце на блюдечке.

— Да?

Джош поднял руку, чтобы коснуться меня, но быстро ее отпустил.

— Твой отец погиб не напрасно.

Достав листок из сумки, я сложила его пополам и отдала ему. — Ты не должен решать за моего отца. Ты думаешь это высшая степень преданности?