Шрифт:
Я сидел на скамейке у костра и, не отрываясь, смотрел на неё. Место удобное, мы сидим рядом, надо только повернуть голову…
Ольга!.. Красивая, гибкая, стремительная. Особенная! Не играла с подружками в «резиночки», «фантики», «классики», и другие бестолковые девчоночьи игры. Она играла в футбол! Собирала в хвост на затылке длинные, светлые волосы, чтобы не мешали и, прикусив нижнюю губу зубами, ожидала свистка. В эти минуты она мне нравилась больше всего! Она и без футбола мне нравилась, но я не решался подойти к ней и предложить погулять по аллейкам лагеря. Во время игры же
Я и в лагерь-то поехал только потому, что узнал – Ольга тоже едет. Родители, зная мою нелюбовь к дисциплине и порядку, удивились, а потом с нескрываемой радостью посадили в автобус, следующий до места моей добровольной ссылки под названием «Таёжный». Я их прекрасно понимал, они тоже люди, и им требуется отдых. Терпеть мои выкрутасы с момента, как я сделал самостоятельно первый шаг, то ещё испытание, так что пускай хоть дух переведут.
Лагерь, это, конечно, дичь полная! Особенно бесили построения. На линейку – строишься, идёшь в столовую – строишься. Перед началом мероприятий опять строиться. Отбой в десять вечера, подъем в семь тридцать утра. А как проснуться, если ты с приятелями до двух часов ночи по чердакам корпусов ползал, девчонок пугал?
Пионервожатым это не объяснишь, они принципиально отказывались что-либо понимать и постоянно срывались на визг, пытаясь меня разбудить. Поскольку футбол был не каждый день, развлечения я придумывал сам, подключив не только свою богатую фантазию, но и приятелей. Ну не в шахматы же, в конце концов, играть, или всякую ерунду из верёвок плести.
Пацаны знали, что я заглядываюсь на Ольгу, и усердно старались помочь, однако смелости у меня не хватало. Мой друг Саня предложил переговорить с ней и от моего имени предложить дружбу. Но я категорически не согласился! Испугался. А вдруг откажется?! Ладно, просто откажется и забудет. Если же о моём к ней отношении узнают её подруги, тогда всё! Туши свет! Они сороки те ещё разнесут это на весь пионерский лагерь.
Вообще-то Саня прав так пацаны с девчонками и начинали дружить. Это так и называлось. Другими словами, когда кто-нибудь говорил, что сегодня пойдёт дружить, это означало, что он будет гулять с подружкой.
Посиделки у костра скоро закончатся, и Ольга уйдёт. Тяжело вздохнув, я перевёл взгляд на костёр и поправил сбившийся набок галстук. Вот тоже!.. На любое маломальское мероприятие надеваешь белую рубашку с галстуком. Нет, я не против формы. Даже гордился со страшной силой, когда меня принимали в пионеры. Но в школе это одно, а летом в жару совсем другое!
Раздался горн, призывающий готовиться ко сну, я посмотрел на Ольгу и замер, уставившись ей в глаза. Глаза у неё красивые, ярко-синие, таких ни у одной девчонки не было. Она смотрела на меня и улыбалась. И тогда я покраснел, будто меня застукали за чем-то неприличным. Хорошо, что уже стемнело, и на фоне костра это незаметно. Ольга встала, поправила юбку и не торопясь направилась в сторону своего отряда.
Чтобы не привлекать внимания я повременил немного, потом поднялся, демонстративно потянулся и, обойдя костёр с другой стороны, пошёл вслед за ней к узкой аллейке, обсаженной акациями. Аллея не
Заметив, что Ольга уже скрылась в аллейке, я припустил бегом и, выскочив из-за куста, сходу врезался в неё, чуть не уронив на посыпанную песком дорожку…
– Ты это что, за мной, что ли, гнался?! – притворно удивившись, спросила Ольга и отпустила мою руку, за которую машинально ухватилась, чтобы не упасть.
– Да я это… ну… мне надо было… ну… это самое… – начал было я, но тут с ужасом понял, что от волнения не могу и двух слов связать, заткнулся и пожал плечами.
И тогда она засмеялась!.. Негромко, но так заразительно, что я тоже заулыбался.
– Ну ты даёшь! – наконец сказала она и, взяв меня за руку, потянула за собой. – Пошли, отойдём подальше, а то сейчас сюда целая толпа набежит.
– Кто и чего ради сюда набегут? Это место вроде как популярностью не пользуется, – удивился я и засеменил рядом, подстраиваясь под её шаг.
– А я сказала девчонкам, что мы с тобой здесь дружить будем, – ответила Ольга и, остановившись, спросила:
– Надеюсь, ты не против?
Я, опять потеряв дар речи, покачал головой.
– Ну и прекрасно, – улыбнулась Ольга и опять взяла меня за руку.
– А как ты узнала, что именно сегодня я…
– Считай, что просто догадалась!.. Ты уж поверь, это было несложно, – и она, не отпуская моей руки, быстрым шагом направилась к выходу из аллеи.
Я оглянулся, и увидел, как из-за кустов осторожно вышло несколько девчонок.
– Они уже здесь!
– Тогда бежим! – засмеялась Ольга, и мы, держась за руки, припустили вдоль аллеи.
К отбою я опоздал минут на двадцать. Забраться в окно не получилось из-за нашего старшего пионервожатого по кличке Борик. Обнаружив моё отсутствие, он закрыл изнутри окна и прихватил меня у входа в отряд.
– Как ты мог себе это позволить? – прицепился он с дурацким вопросом. – Неужели не осознаёшь, что пионер это в первую очередь дисциплина и порядок?! Понимаешь?! Ди-сци-пли-на!.. – по слогам повторил он.
– Понимаю, – охотно согласился я, – но, к сожалению, у меня нет часов, потому и опоздал…
– А горн?! Ты что, горн не слышал? – чуть не задохнулся от возмущения Борик. – Он дважды, специально для таких, как ты, звучит!
Это правда. Горн невозможно не услышать. Первый раз он предупреждает, что скоро отбой, второй раз сообщает о начале отбоя.
– Голову я мыл. Потому и не услышал, – выдал я первое, что пришло на ум, и уставился на вожатого невинным взглядом.
Я ожидал, что последуют закономерные вопросы – где я мыл голову и почему она сухая? Но не последовали. Борик от такой наглости потерял дар речи, открывая и закрывая рот, как рыба. Я прошмыгнул мимо него в открытую настежь дверь.
– Ты где болтался-то? – спросил Санька, пока я раздевался.
– С Ольгой гулял, – как можно равнодушнее ответил я, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке, – заговорились, вот и опоздал.