Кредит доверия
Шрифт:
Но вскоре на место злости пришла потаенная грусть. Она затаилась внутри и все чаще портила мне настроение. Я сама себе казалась замороженной куклой. Молча выполняла задания Кисара, которых становилось все меньше. Он старался сократить мое пребывание в его каюте, заменив меня Селестой. Все чаще я оказывалась у себя в комнате и без дела сидела на кровати. Почему Кисар меня не отпустит? Я ведь явно ему не нужна.
А однажды я зашла к нему в каюту и услышала часть разговора, который окончательно расставил все на свои места. Голос Кисара звучал раздраженно и упрямо:
— Свадьба будет!
Ответа собеседника на другом конце связи я не услышала, но Кисар бросил ему что-то оскорбительное о его умственных способностях и отключился. Опустила взгляд, стараясь скрыть в нем свои чувства. Я точно знала, что от слова «свадьба» и уверенного тона Кисара в нем можно прочитать многое. Как бы я от себя не бегала, но этот мужчина вызывает у меня иррациональное чувство собственничества. Мне хотелось закричать, что он мой. И только мой!
Но это даже издали не походило на правду. Я могу броситься ему в объятья и отдать себя целиком. Но что я получу в ответ? Мимолетное удовольствие. Ведь я для Кисара не более, чем способ развлечься. Его поведении с Селестой и со мной настолько разительно отличалось и стало очевидно, кто есть кто. Тем более, как только она прибыла, Кисар на меня едва смотрит. А если и делает это, то всегда раздраженно. Словно я заноза, которая засела в его пальце и никак не хочет оттуда вылезать.
Поэтому для меня путь только один: поскорее покинуть этого непонятного мужчину и с чистым сердцем забыть. А затем найти себе интересного партнера и стереть из памяти наглую улыбочку Кисара, от которой в предвкушении продолжения все сжималось внутри. Пусть свою Селесту околдовывает.
— Тебе чего? — вывел меня из раздумий недовольный голос Кисара.
Его пренебрежительный тон лишь подтвердил все мои размышления, и я устало спросила:
— Ты сегодня от меня еще что-то хочешь?
Он даже соизволил поднять голову и внимательно на меня посмотрел. По его лицу пробежало недовольство, и он нахмурился.
— Ты больна?
— Нет. С чего ты взял? — удивленно спросила я.
— Выглядишь нездоровой. Иди отдыхай, — буркнул он и снова занялся своими делами.
Хотелось подойти и хорошенечко встряхнуть его. А потом еще раз, и трясти до тех пор, пока он мне не ответит, зачем я ему нужна. Ведь явно не ради заданий, которые он изо всех сил для меня придумывает. Может, он тайный садист, и ему просто нравится меня мучить? Ну, или он патологический жадина? А я для него из разряда тех вещей, что вроде и не нужны, но и выкинуть жалко.
Сцепила зубы и медленно развернулась, чтобы уйти. Не буду доставлять ему удовольствие, показывая свое раздражение. Но не успела я подойти к двери, как та открылась, и в кабинет тихо вошла Селеста. Она вежливо мне улыбнулась и быстрыми шагами направилась к столу Кисара. Я заметила бледное лицо, а на глазах виднелись явные следы недавно пролитых слез. Интересно, что ее так расстроило? Не испытывая ни малейших мук совести, я вышла в коридор и оставила дверь приоткрытой.
— Кисар!
Голос Селесты звучал чуть громче обычного. В нем чувствовалась твердость, которую я до этого в ее речи никогда не слышала.
— Что? — мягко, но слегка раздраженно ответил Кисар.
— Ты меня обманул. Он тоже будет там, поэтому я не поеду, — отчеканила Селеста.
Я словно наяву увидела, как ее пухлые губки сжались в одну линию. А девочка-то с характером! Представила лицо Кисара, который раздумывает, что делать с этим упрямым нежным созданием, и зло улыбнулась. Так тебе и надо.
— Селеста, — мягко начал он, словно уговаривал ребенка. — тебе все равно придется с ним встретиться.
— Если это и так, то я сама буду решать, когда и где. Сейчас я не готова.
Четкие слова Селесты, произнесенные непререкаемым тоном, вызвали протяжный и тоскливый выдох у Кисара. Следом раздался его усталый голос:
— Не хочешь, значит, не поедешь. Возьму Асю. Но тебе пора с этим разобраться. Сколько можно?
— Кисар, сначала с собой разберись, а потом советуй мне.
На удивление голос Селесты снова стал мягким и звучал даже сочувственно. Затянувшееся молчание Кисара меня озадачило. Интересно, про что это они говорят? Кто это «он» и куда Селеста так не хочет ехать? С трудом подавила приступ острого любопытства и направилась к себе. Меня это не касается.
А потом вспомнила слова Кисара: «возьму Асю» и поняла, что ошиблась. Похоже, мне предстоит путешествие. Но куда? И зачем? Не больно-то и хочется. Передернула плечами, пытаясь сбросить раздражение, и села на кровать. Огляделась по сторонам и вздохнула. Скорей бы отсюда убраться.
Над дверью загорелась лампочка, требующая прийти к Кисару. Желания идти обратно совсем не было. Поэтому я сидела и лишь смотрела, как настойчиво мигает этот мерзкий сигнал. Не пойду. А что он мне сделает? Эта мысль словно током ударила меня и так поразила. А действительно, что? Злорадно улыбнулась и легла на кровать, отвернувшись лицом к стене. Из-за нее раздался недовольный крик Кисара:
— Ася!
Но вместо ответа я свернулась в калачик и спрятала ладони между коленей. Не пойду! Упрямо зажмурила глаза и постаралась отрешиться от действительности. Мне просто нужно немного отдохнуть.
Но моим мечтам не суждено было сбыться. Дверь с шумом открылась, и я спиной ощутила, что в каюту вошел Кисар. Думала, он начнет меня трясти и стаскивать с кровати, но он не двигался. Стоял и молча смотрел, как я лежу. Я всем существом ощущала его позади себя и боялась даже дышать.
Раздались тихие шаги и неясный шорох. Меня укрыли мягким пледом, который лежал сложенным в ногах на кровати. Я затаила дыхание, когда мужчина аккуратно подтыкал его края мне под бок. Большая ладонь опустилась на плечо и нежно погладила.
Молчание Кисара и этот жест заставили мои губы задрожать. Я с силой сжала их, пытаясь не выпустить наружу набежавшие слезы. Зачем он это делает? К чему эти игры? Я ощущала себя бездомным щенком, которого мимоходом погладил незнакомец. Безудержная радость быстро сменилась на горькую печаль, когда он понял, что прохожий и не собирался брать его с собой. Отвратительное ощущение.
— Поговорим позже, — тихо произнес Кисар и вышел, аккуратно закрыв дверь.
Больше сдерживаться не стала и впервые с тех пор, как попала на корабль, негромко заплакала.