Кредиторы эшафота
Шрифт:
Так как он кричал во сне, то я его разбудила. Тогда он вскочил и с угрожающим видом спросил меня: "Я что-нибудь говорил?" "Нет", — с беспокойством отвечала я. Он успокоился, и вздохнув с облегчением, сказал: "Мне приснился ужасный сон. Меня мучил кошмар, потому что у меня лихорадка".
В течение нескольких дней сон его был беспокоен".
— Вы помните этот рассказ? — спросил Винсент, окончив чтение и взглянув на Нисетту.
Нисетта была в страшном волнении, губы ее шевелились, но она не могла произнести ни слова. Наконец, сделав над собой усилие, она сказала:
— Почему вы записали все, что я рассказывала? Почему этот рассказ с вами?
— Его записал Панафье в то утро, когда вы сделали свое признание. Так записываются важные свидетельские показания.
— Зачем рассказ вам нужен?
— Я пришел к вам, чтобы вы подтвердили, что ваши слова записаны верно.
— Но что вы хотите сделать с этой бумагой? — с беспокойством спросила Нисетта.
— Я сейчас прочту начало, и вам все станет, ясно:
"Я, нижеподписавшаяся" заявляю" что знала Рауля Пуляра, или Рауля де Ла-Гавертьера" по прозвищу "Аббат". Я была его любовницей. Он проводил большую часть ночей в игорных домах, где играл по-крупному. Я сердилась на него. Тогда он отметил мне: "Не беспокойся, мы скоро будем богаты". Это было 30 сентября 18… года, а три дня спустя…"
Остальное я вам прочел.
— И вы хотите, чтобы я подписала это?
— Я для этого и пришел к вам.
— Никогда! Это то же самое, если бы я сама отправилась в полицию. Никогда, мсье.
Винсент поднял голову и самым естественным тоном сказал:
— Но мы не собираемся передавать эту бумагу в полицию. Нам нужна гарантия на случай какого-нибудь происшествия.
Нахмурив брови, Нисетта старалась понять, что хочет сказать Винсент.
— Если вы не подпишете бумагу, то вам придется отправиться в полицию. Вам придется все это подтвердить прокурору.
Нисетта была поражена.
— Чтобы я пошла к прокурору!.. В таком случае лучше сразу пошлите меня в тюрьму, и я признаюсь, что совершила все преступления Андре Берри.
— Если вы не хотите сделать то, чего от вас требуют, то мне придется пойти в полицию и сделать там это заявление.
— Вы пойдете?
— Да, пойду, и вы знаете, что я буду прав. Андре негодяй, не заслуживающий никакого прощения, но я убежден, что вас он любил. Вы знали его честным человеком, вы могли помешать ему стать преступником. Он виновен, но та, которую он любил, более виновна, чем он: она подтолкнула его к совершению преступления.
По мере того как Винсент говорил, можно было видеть, какое впечатление производят его слова на Нисетту.
На ее лице попеременно отразились презрение, беспокойство, страх, ужас. Наконец она бросилась к нему, и заламывая руки, закричала:
— Замолчите! Замолчите! Если вы меня спасете, то я сделаю все, что вы скажете.
Винсент презрительно улыбался.
— Эта бумага будет нам гарантией спокойствия. Едва сделав признание, вы сразу направились к нему и разрушили наш двухлетний труд. Мы не чувствуем к вам ни привязанности, ни презрения. Вы можете быть нам полезны, и в обмен на вашу подпись мы гарантируем молчание. Мы позволим вам выдавать себя за несчастную обманутую женщину, вместо сообщницы. Служа нам, вы спасаете себя не только в настоящем, но и в будущем.
Нисетта слушала, сжав лоб руками.
Когда Винсент закончил, наступило молчание. Молодой человек с беспокойством ожидал решения.
Читатель понимает, что Винсент прибегал ко лжи, так как ему нужно было добиться результата во что бы то ни стало. Иначе все пошло бы прахом.
— Вы говорите мне, что хотите погубить Андре во что бы то ни стало и для этого вам нужны свидетели… Вы пришли просить меня быть этим свидетелем, а иначе вы обвините меня?
— Вы совершенно правильно поняли меня.
— Вы сказали мне, что из его сообщницы я стану якобы его жертвой, что, служа вам, я спасаю себя, обеспечиваю будущее и уничтожаю настоящее…
— Я клянусь вам своей честью.
— Своей честью… — задумчиво повторила Нисетта.
Снова несколько минут прошло в молчании. Винсент с беспокойством наблюдал за ней.
— Все это хорошо, но когда его возьмут, то он скажет…
— Его никто не возьмет.
— Что вы говорите?
Винсенту было неприятно, но тем не менее он сказал:
— Андре в наших руках. Мы не собираемся предавать его суду. Мы только докажем, что он виновен, но за глаза.
— Я могу рассказать все, что угодно. Между нами не будет очной ставки?
— Нет. Вы сообщите правду о нем. Только тогда мы согласны молчать о вас.
— Но вы обещаете мне, что я его никогда больше не увижу? Дайте слово, что у нас с ним не будет очной ставки.
— Вы будете вызваны только тогда, когда он умрет.
Услышав последние слова, она испугалась, так как поняла, что те, кто хотел отомстить за жертвы Андре, гораздо сильней, и ее жизнь для них будет значить очень мало, если им придется ею пожертвовать.
Нисетта всегда действовала под влиянием минуты. Не заботясь о будущем, презирая прошлое, она жила только настоящим. Она не думала о последствиях такого поведения. Убежденная, что она не подвергается никакой опасности, а наоборот, будет находиться под покровительством семьи Лебрен, она решительно сказала:
— Хорошо, мсье, я к вашим услугам. Я сделаю то, что вы хотите.
Он подал ей показания, записанные Панафье, и она поставила свою подпись.
— Разве вы не вдова? — спросил Винсент, читая ее подпись.
— Для всего света я вдова, во если эта бумага попадет в суд, то я не хочу лгать.
— Ваш муж жив?
— Жив, но я не знаю, что с ним случилось. Он изменил имя, как и я, и мы с ним все это время не виделись.
Винсент спрашивал об этом совершенно равнодушно. Он делал это для того, чтобы протянуть время, пока сохнут чернила.
Затем он тщательно свернул бумагу и положил ее в бумажник, говоря:
— Теперь слушайте меня. Я дам вам необходимые деньги для переезда, и вы отправитесь к себе домой, где постараетесь жить как можно проще и скромнее. Так как с этого дня могут проверить, как вы живете, то следите за собой и ждите от нас известий.