Кредиторы эшафота
Шрифт:
— Это была кошмарная семья. Муж развлекался на стороне, и жена делала то же самое. Но самое ужасное было в том, что я был их поверенным.
Монах передернулся от отвращения.
— Теперь я перейду к преступлениям, прощение за которые я хочу получить.
И Андре рассказал испуганному монаху о трех преступлениях, совершенных им.
— Но, значит, вы совершенно не чувствовали к этим женщинам любви?
— Наоборот. Я не любил их всерьез, но все-таки они мне нравились, и я не лгал, говоря им, что люблю их.
— Но почему же вы убивали?
— Потому, что это доставляло мне новое наслаждение.
Понятно, какое впечатление произвело это новое признание.
Монах попросил Андре заканчивать исповедь.
Андре рассказал все, что нам известно, попросив с умоляющим видом монаха:
— Теперь, отец мой, я должен просить у вас одной милости. Ужасные тайны, открытые вам, могут спасти одну семью, глава которой был осужден и казнен. Я хочу поручить вам открыть свою тайну кому следует. Я скоро умру и хочу, чтобы это признание было сделано только после моей смерти или по моему приказанию в тот день, когда я буду вне всякой опасности.
— Что вы хотите сказать? — спросил монах, стараясь скрыть отвращение, испытываемое им к ужасному негодяю, эгоизм которого не останавливает его и на пороге смерти.
— Я написал письмо, отец мой, которое разрешает вам открыть тайну исповеди. Возьмите его в этом комоде, в верхнем ящике.
Монах встал, открыл комод и взял письмо, запечатанное черной печатью, но без адреса.
— Это? — спросил монах.
— Да, отец мой. На столе лежит перо. Напишите ваше имя. Если я умру, то это письмо будет вам немедленно передано.
Монах повиновался и положил письмо под подушку.
— Не забудьте, отец мой, что тайну моей исповеди вы должны открыть только по получении этого письма.
Несколько минут монах совещался сам с собой, в то время как негодяй разыгрывал самое смиренное раскаяние.
Когда монах покидал гостиницу, Винсент подошел к нему и спросил:
— Все кончено, отец мой?
Монах мрачно кивнул головой, как бы желая сказать "да", и уехал. На его лице ясно читалось впечатление, произведенное ужасной исповедью.
Андре же, как только монах вышел, сунул письмо под подкладку своего пальто, говоря:
— Теперь, когда мы разберемся с Винсентом, я не буду зависеть от вас, господин Панафье.
Глава IX
МОЖНО ПОДУМАТЬ, ЧТО ПОРОК ВСЕГДА НАГРАЖДАЕТСЯ
Сразу же после ухода монаха Винсент вошел к Андре.
Андре, вытирая с лица грим, повернулся к шурину.
— Что тебе нужно? — спросил он. — Я исполнил твою просьбу.
— Я хочу закончить наши дела, так как отношения между нами тебя тяготят в той же мере, что и меня.
Андре молча с ним согласился.
— Во-первых, как ты договорился с Доном Ка-листом?
— Как ты того требовал, я открыл ему истину. Я сказал, что меня зовут Рауль Пуляр, что я часто носил одежду духовника. Потом я передал ему мое письменное заявление с просьбой передать его через двое суток прокурору Парижа.
— Через двое суток!
Услышав слова Винсента, он испугался, как бы его не захотели удерживать эти двое суток пленником.
— Андре, вот завещание, помеченное задним числом, которое ты должен переписать и подписать, чтобы оно было неоспоримо.
— Для чего завещание?
— Оно поможет нам возвратить все, что ты взял. Оно подписано тем числом, когда ты исчез, и следовательно, покажется вполне естественным, что перед дуэлью ты закончил со всеми делами.
Андре сел за стол, переписал поданную ему бумагу и поставил свою подпись.
— Теперь ты свободен. Если у тебя осталась еще хоть какая-то привязанность к ребенку и жене, то не пройдет и двух суток, как ты оставишь Европу. Но помни, что исполнив волю отца, я в будущем буду руководствоваться только своими побуждениями.
— Это значит?..
— Это значит, что если ты встанешь на моей дороге, то я не колеблясь выдам тебя правосудию не за убийство Мазель, а за убийство Полины Панафье.
На губах Андре мелькнула насмешливая улыбка, которой Винсент не заметил.
— У тебя нет своих денег, и мы отдадим тебе твой бумажник, в котором находятся бумаги и четыре тысячи франков. Но ты должен написать одно письмо.
Андре, торопясь быстрее перейти границу, придавал так мало значения тому, о чем говорил ему Винсент, что сразу же сел, говоря:
— Диктуй.
— Отец мой…
Андре с беспокойством поднял голову.
— Это письмо к монаху?
— Да.
— Что же я должен написать?
— Я хочу переслать ему драгоценности, которые мы нашли и которые смогут служить доказательством совершенных преступлений.
— Какие драгоценности?
— Серьги Мазель, которые ты взял в своем кабинете, и кольцо, подаренное ей моим отцом.
— Кольцо у вас?
— Да.
— Значит, наивная Луиза была с вами!..
Подумав несколько минут, он написал:
"Отец мой, боясь, что смерть поразит меня раньше, чем я думаю, и что в этот последний час у меня не хватит сил, чтобы исполнить свое желание, я посылаю вам свои драгоценности, которые, подтверждая сделанные вам признания, смогут хоть как-то возместить потери семейств, погубленных мной.
Вы поступите так, как я вас просил, и передадите эти вещи и мою исповедь в руки правосудия только в назначенный день.
Молитесь за того, кого убивают угрызения совести.