Шрифт:
Елена Чалова
Кредо содержанки
Что вы представляете себе, когда говорите: она бизнес-леди?
Средних лет ухоженная женщина. Хорошо одета, потому что так положено. Накрашена – как же без этого. Оснащена всеми необходимыми аксессуарами: навороченным мобильным телефоном, машиной, ежедневником, деловыми связями, интимным знанием, кому и сколько дать в местной – городской-областной администрации, чтобы представители этой самой администрации не мешали жить и работать. У нее неизбежно появляются горькие складки у рта, потому что многая власть (да простит меня царь Соломон за беззастенчивое перевирание его слов!) несет многая печаль. Она на собственном опыте поняла, где лучше и где глубже, почем фунт проблем с налоговой и что бесполезно подстилать соломку, а нужно как можно быстрее обзавестись счетом в каком-нибудь банке (лучше не российском).
Но ведь женщины такими не рождаются, правда? Ни одна девочка не рождается генеральным директором, ведущим менеджером или главным
Рина всегда любила цветы и драгоценности. Не домашних животных и не модную одежду, а молчаливо-выразительные растения и выразительно дорогостоящие украшения. После школы она собралась было пойти учиться на дизайнера ювелирных украшений, но там оказался неожиданно высокий конкурс, да еще многие из абитуриентов были так несомненно знакомы и по-родственному близки членам приемной комиссии, что девушка моментально поняла – ей здесь ничего не светит. И отправилась в академию туризма. Там она познакомилась с Романом.
Голубоглазый блондин с веселой улыбкой учился на курс старше, но покорил ее сердце на первой же дискотеке. Она была так влюблена и так счастлива, что казалась самой себе героиней сказки.
Они были красивы, очень-очень молоды, и оба так светились своей любовью, что люди – даже просто прохожие – улыбались, глядя на них. Они поженились, и родители Романа, много лет жившие и работавшие в Индии, помогли молодым людям обзавестись квартирой и начать свое дело. Рина вела дела в офисе, занималась бизнесом в Москве. Потом у них родилась дочка Маша. В общем, как в сказке – жили они, не тужили. Ромка часто мотался в Индию, потому что, как он объяснял, за местными нужен глаз да глаз. Чтобы не дать принимающей стороне распуститься и расслабиться, он сам возил группы, осматривал гостиницы, транспорт и изучал маршруты экскурсий. А потом сказка кончилась, и все стало как в обычной скучной взрослой жизни. Они развелись. Маша осталась с мамой, а папа решил не возвращаться из Индии.
И Рине пришлось тащить бизнес одной. Ну, в наше время одинокой бизнес-леди никого не удивишь. Но пост генерального директора компании – это большая ответственность и огромный труд. Рина проводила на работе большую часть дня, даже по магазинам ходить было некогда, и она начала заказывать одежду по каталогам, благо сейчас можно найти не только подороже, но и вполне высокого класса вещи. Она купила себе хорошую машину, ноутбук, длинную шубу из брюшек рыси (стоит как иномарка) и норковое полупальто, чтобы удобно было ездить в машине… А больше тратить особо было не на что, да и желания не возникало, поэтому банковский счет выглядел весьма впечатляюще, и сначала Рину факт этот хоть как-то радовал. В своей финансовой состоятельности она находила подтверждение тому, что ей не нужен Роман, вообще мужик не нужен – сама справится. Ребенка поднимет, бизнес выведет на топовый уровень. Вот так, сжав зубы, вперед, доказывая себе и ему (хотя ему-то как раз все равно), что женщина не слабее, не глупее, что она может все, что угодно. И бизнес процветал, деньги шли, клиенты валом валили, и агентство собирало все возможные премии и звания.
Но постепенно злость ушла, сердце Рины отболело, а интерес к делу угас. И осталась только рутина, когда изо дня в день делаешь то же самое, просто потому, что так надо. А потом начала накапливаться усталость. Каждое утро чуть труднее было вставать с постели, не хотелось есть, и Рина очень похудела. Несколько раз она ловила себя на том, что кричит на подчиненных. Это было неприятно: выдержанный и интеллигентный человек не должен срываться. Но что же делать, если они такие бестолковые и все надо контролировать и по сто раз проверять самой? Дома она так же покрикивала на Машку. Девочка уродилась в отца: голубоглазая блондинка, только вот Роман всегда был худой, а Машка склонна к полноте. Впрочем, пока это выглядело щенячьей милой пухлостью и мягкостью. Рина – белокожая, с зелеными глазами и каштановыми с золотистой искрой волосами – только качала головой, глядя на дочь. Ну почему, почему природа всегда делает все вопреки? Она хотела бы видеть дочь отличницей, целеустремленной и деловой девушкой, имеющей цель в жизни. «Вот тогда, – думала Рина, – мы бы стали подругами».
Но Машка совершенно не соответствовала этому придуманному образу. Больше всего она походила на жизнерадостного щенка, резвого, с развесистыми ушками и незлобивым нравом. Обожала поесть и поваляться на диване, сходить в кино, а потом по кафешкам и магазинам с подружками.
Однако очень быстро Рина поняла, что у легкости и отходчивости Машкиного нрава есть и другая сторона. Дочь росла человеком независимым и самостоятельным. Впрочем, возможно, это явилось прямым следствием того, что Рина слишком много работает и ей некогда возиться с ребенком. И Машка занимала себя сама: смотрела телик, не перенапрягалась в учебе. Принося тройки в четверти, выслушивала негодующие материнские крики, пожимала плечами и уходила к себе в комнату. А Рина без сил падала на диван, мысленно обещая себе и дочери, что будет проверять домашние задания, больше времени проводить с Машкой… и вместо тети Кати наймет гувернантку. Современную, с иностранным языком и прочими достоинствами.
Замуж Рина не выходила, просто было некогда, да и желания связывать свою жизнь с мужчиной не возникало.
У нее как-то вдруг вообще иссякло свободное время. Ежедневник пух от планов. Каждый день расписан по часам. Само собой, Рина понимала, что женщина должна следить за собой, и процедуры в косметических салонах включались в распорядок дня. Парикмахер, косметолог, маникюр, педикюр, массаж, йодо-бромовые ванны… Но относилась она к этому исключительно как к деловому предприятию.
Все мы живем порой именно так – двигаясь по единожды проложенным рельсам. Ходим на работу, потому что это приносит деньги. Ложимся в постель с одним и тем же человеком, потому что это называется семья и мы так привыкли. Соблюдаем офис-стайл, потому что так принято. Не хватает фантазии или смелости на бунт. А потом, в какой-то момент, становится слишком поздно, и бунт уже невозможен и бессмыслен. Человеку страшно показаться смешным, утратить статус. И он бегает по кругу, как зашоренный ослик, крутит колесо и льет воду удовольствия не на свою собственную жизнь, а на жизни других людей, у которых хватило сил или удачливости стать счастливыми.
Однажды в возглавляемую Риной турфирму обратилась дама, представитель Центра духовной гармонии. У центра, сказала она, обширные планы: мы собираемся регулярно возить группы в музей-усадьбу Рерихов, который находится в Нагарре в гималайском штате Химачал-Прадеш, неподалеку от живописной долины Кулу. Спрос велик, и поток желающих постоянно увеличивается. И нам нужна турфирма, которая будет заниматься перевозкой и размещением паломников и туристов, оформлением документов и прочими делами.
Деньги при таком сотрудничестве вырисовывались немалые, а потому Рина вела переговоры сама. Представитель Центра духовной гармонии приехала для переговоров и заключения договора на солидной машине с шофером, и они разместились в кабинете генерального директора турагентства, то есть Рины. Дама назвалась Леонидой и выглядела своеобразно: на лбу индуистский красный кружок бинди, длинные серьги, яркая одежда, где сочетаются красные, желтые и зеленые тона. Но только если индийский костюм в сознании большинства связывается с шелками, хлопком и прочими легкими тканями, то Леонида, делая поправку на московский климат, вещи носила трикотажные и вязаные. Светлые волосы волнами падали на плечи, окружая чуть оплывший овал лица – все-таки даме явно за пятьдесят. Полноватые руки унизаны кольцами и звенящими браслетами. Но, несмотря на экзотическую внешность, торговалась она серьезно, и Рина к концу переговоров устала неимоверно. Однако обе они остались довольны сделкой, и Рина, не торопясь выходить на слякотную московскую ноябрьскую улицу, предложила вдруг кофе с коньяком.
– Давайте, – легко согласилась Леонида. – А шоколад у вас есть?
– А как же!
Рина извлекла из бара бутылку выдержанного дорогого коньяка, крошечные серебряные рюмочки и плитку горького шоколада. Секретарша принесла кофе.
Они выпили, и Рина с удовольствием почувствовала, как внутри расплывается тепло. Шоколад тоже хорошо пошел, заставив замолчать ноющий от голода желудок. Прислушиваясь к приятным ощущениям в собственном организме, молодая женщина немного расслабилась, оказалась совершенно не готова и не сумела справиться с лицом, когда Леонида вдруг спросила:
– Почему вы занимаетесь именно индийским направлением, если вам это так неприятно?
– С чего вы взяли… – растерянно пробормотала Рина, чувствуя, как вспыхивают смущением щеки. Вот не вовремя! – Страна чудесная, просто я больше люблю Европу.
– Нет-нет, это что-то личное.
Рина молчала, раздумывая, как бы поаккуратнее объяснить выгодной клиентке, что та лезет не в свое дело.
– Послушайте, Рина, я действительно хочу вам помочь, потому что вы ведь несчастливы… Это ваша дочка? – Леонида встала, прошлась по кабинету, бесцеремонно разглядывая фотографии на столе. Ее браслеты звенели, а серьги покачивались в такт движению. Рина растерянно хлопала глазами, а дама тоном светской беседы продолжала говорить весьма странные вещи. – Не стану проповедовать вам истины духовного совершенствования, потому что вы человек очень закрытый, глубоко эгоистичный и вам этот путь не подойдет. Я скажу вам кое-что другое. Я дипломированный психолог. Училась в Москве, затем в Швейцарии и только потом – в ашраме в Индии. И если я и выгляжу, на ваш взгляд, смешно… Не отрицайте, я знаю… Но это не потому, что я не могла бы одеться по московской моде: стильно и во все черное с добавлением какого-нибудь модного в этом сезоне цвета – что там у нас сегодня на повестке дня, ежевичный? – нет, я могу позволить себе покупать любую одежду.