Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север

Силлов Дмитрий

– Так нам не привыкать, – сказал Таргат. – Не мы ли…

– Помним, помним, как вы с Горыном первыми увидели нео, которые перли в атаку год с чем-то назад, – сказал Данила, возведя глаза к потолку. – Что свидетельствует о вашем отношении к службе, которую мы с Ратмиром несем из рук вон плохо.

– И из-за нашего хренового отношения к ней нас как самых худших воинов Кремля сегодня посылают в рейд, – смиренно добавил Ратмир.

– К-как в рейд? – поперхнулся едким комментарием Таргат, а Горын выпучил глаза и стал медленно наливаться красным.

– Т-так, – передразнил Ратмир. – Горын, смотри не лопни, а то кто службу

нести будет, с башни нам в спины глядеть?

И пока смена приходила в себя от новости, Данила с Ратмиром, придерживая мечи, чтоб не цеплять ножнами стены, сбежали вниз по древней винтовой лестнице, еще принимавшей своими коваными ступенями удары каблуков дозорных Последней Войны.

– Может, зря ты ему о рейде сказал? – усомнился Данила, выходя из душных недр башни на волю.

– Какая разница? – хмыкнул Ратмир. – Все равно до рейда полдня осталось, через несколько часов каждая крысособака о нем знать будет. Да и кому сольют эти пентюхи из башни секретную информацию? Любишь ты, Данила, перестраховываться где надо и где не надо, – Ратмир рассмеялся. – Зато какая у Горына была рожа!

Данила улыбнулся. Рожа у Горына была действительно потешная, того и гляди лопнет от злости, что не его, первого силача дружины, в рейд посылают, а опять Ратмира с Данилой. Глядишь, ел бы парень поменьше каши, был бы маленько пошустрее – и сгодился б в разведроту. Бесспорно, мечники они с Таргатом знатные, особенно в паре. Однако в рейде порой не столько искусство боя требуется, сколько ловкость, быстрота и умение быстро принимать верные решения.

– Ну, я в казармы, – спрятав зевок в кулак, сказал Ратмир. – А ты?

– А я в Храм зайду – и потом вслед за тобой на боковую.

– Давай-давай, – сказал десятник с легкой иронией в голосе. Он принадлежал к числу воинов, молящихся Перуну, богу войны и оружия, часть силы которого живет в личном мече каждого настоящего воина. Но Говорящих с Мечами было немного, большинство все-таки исповедовали веру предков, благо пощадили храмы бомбы и ракеты Последней Войны. И хотя в первые годы после бомбардировки Кремль был перенаселен, ни у кого не возникло мысли снести храмы или переоборудовать их под жилье. Это сейчас места стало больше, а людей меньше. Хотя все равно тесно, каждый квадратный метр на счету…

При одном из храмов был Госпиталь. При другом – Дом Мудрых, в котором жили старики, оставшиеся без потомков, – молодые часто гибли в стычках с тварями, кишащими по ту сторону стены, и потому Дом Мудрых никогда не пустовал. При третьем, самом величественном, – Храм, где уже который век совершали церковные обряды Хранители Веры. При четвертом работала Семинария, где обучались будущие священники-воины. Пятый был закрыт для посторонних – в нем хранились Реликвии Предков, и лишь избранные имели право переступать его порог…

А при шестом храме была Школа для детишек, еще не вошедших в возраст, когда человек или общество решает, кем ему стать – Воином или Гражданским, работающим на благо Кремля. Конечно, мнение молодых людей учитывалось, но случалось, что Гражданскими становились против воли, – слишком многие хотели быть Воинами, носить блестящие доспехи и посвятить свою жизнь уничтожению нечисти, кишащей по ту сторону стен. Но порой рабочие руки были важнее. К тому же далеко не каждый годился в Воины…

Весь комплекс из шести строений часто называли одним словом – Храм. И неважно, куда шел человек, в Госпиталь со своей бедой или в Дом Мудрых, проведать отца погибшего друга. Для всех человек шел в Храм – остальное было неважно…

* * *

Данила подошел к окованной железом массивной двери и прислушался. Ага, отец Филарет читает детишкам лекцию по устройству мира. Что ж, мешать не хочется, но и стоять под дверью тоже не с руки.

Разведчик тихонько приоткрыл дверь и проскользнул в образовавшуюся щель, не звякнув ни единым кольцом брони. Порой и не замечаешь навыков, приобретенных за долгие годы тренировок. И недоумеваешь – чему это Гражданские удивляются, все ж так естественно. Какое здесь искусство, так, ерунда, каждый сможет при желании…

У старой, истертой мелом и тряпками доски стоял пацаненок лет десяти. Остальные мальцы сидели за партами, сколоченными из досок и крашенными камуфляжной зеленой армейской краской. За многие годы краска потерлась, облупилась. Перекрасить бы – а нечем…

За партами тихонько сидела ребятня числом примерно с пару дюжин. Смирно сидели, такое только на экзамене бывает, что мальцы не возятся украдкой, чтоб учитель не видел. И учитель был строг как никогда, в новой черной рясе, перепоясанный широким поясом с подвешенным к нему боевым ножом. Был тот нож взят полвека назад в бою молодым послушником при неожиданной атаке стен Кремля сразу с трех сторон крупной армией нео. Как раз в ту битву и рванули разведчики коллектор Неглинки вдоль всей западной стены до самой реки, наполовину вернув Кремлю древний оборонительный ров, когда-то полностью окружавший крепость. И с востока пытались взорвать, но не вышло – со стороны Красной площади уж больно крепок оказался потолок коллектора. Но в тот раз и сделанного хватило, чтобы отбросить армию человекообразных мутантов. Одним из тех героев-разведчиков был монах-воин, который ныне преподавал детишкам как науку духовную, так и основы истории и военного дела:

– …шамы же, говорят, едят мясо – как нео, так и человеческое. Любыми организмами умеют управлять мысленно на расстоянии, если не знать, как от них защититься. С давних времен воюют с био, так как и те и другие считают себя хозяевами мира. Правда, доподлинно никто не знает, как выглядят шамы, люди разное говорят.

Степенно огладив широкую бороду, изрядно выбеленную сединой, Филарет кивнул:

– Неплохо, Илья, неплохо. А про кио что скажешь?

– То легенда, отец Филарет, – степенно ответил мальчик. – Киборги – это люди, живущие вечно, если им не разрушить мозг или сердце. Вроде как были они созданы из лучших бойцов человечества накануне Последней Войны, да только в Войне не участвовали. В Книге Памяти о них упоминается, да еще видел их кое-кто из выживших. Хотя, может, это и вовсе мутанты какие были, а не кио из сказок.

– Не думаю, что это сказки, Илья, – покачал головой Филарет. – А даже если и так, то пусть останутся они у вас в памяти. Обидно будет, если кто-то из дружины в рейде убьет того, кто, возможно, сможет стать другом для людей.

– Если до сих пор они друзьями не стали, значит, и не станут, – хмуро произнес мальчик.

Данила улыбнулся. Воин растет. С детства верит не в легенды, а в реальность.

– Кто знает, – спокойно произнес учитель. – А теперь скажи, почему мутантов, схожих с первобытными неандертальцами, мы зовем нео?