Кремль 2222. Тобольск
Шрифт:
– Не дрейфь, пробьемся, – подбодрил Бортник.
– А я и не дрейфлю, – просипел Заяц и облизнул сухие губы. – Помирать, так с музыкой.
– Хорошая присказка. От кого слышал?
– От тебя.
– Да ну? Какой я умный… – Бортник пытался шутить, чтобы взбодрить Зайца. Но предчувствия у него были тяжелые. Очень нехорошие предчувствия.
Незнакомцы между тем медленно приближались в угрюмом молчании. По ходу рассредоточивались, охватывая жертв полукругом. Понятное дело, хотят прижать к воде. Стратеги хреновы!
– Привет, мужики!
Бортник это выкрикнул на
– Ну, как хотите, – пробормотал Бортник, вытаскивая левой рукой из ножен палаш. Он владел обеими руками, но левой орудовать большим клинком ему было сподручней. – Обойдемся без теплых приветствий.
«Латник» сделал несколько коротких шагов и вдруг произнес высоким голосом:
– Оружие положьте на землю.
– Чего?
– Оружие, говорю, положьте.
– И чего?
– Того. Монеты, продукты есть?
– Откуда? Сами хотели у вас попросить.
«Латник» наклонил огромную косматую голову, как будто удивился или задумался. До него оставалось пять или шесть шагов – один хороший рывок. В этот момент из-за туч внезапно выглянула луна, и Бортник разглядел лицо противника. Оно было странно перекошено и вытянуто – от того, что на одной стороне лицевой кости образовался здоровенный нарост. А с другой стороны оттопыривалось большущее, величиной с ладонь, ухо.
Вот, урод! Вот почему его голова казалась издалека такой огромной. Ворм? Похоже, они наткнулись на шайку вормов. Вернее, те сами их обнаружили. Эх, Заяц, накаркал «трупоедов» на свою задницу. И мою тоже.
– Борзый ты, – прогнусавил «латник». – Откель только такие крутые берутся. Вы чего, по реке приплыли?
Бортник не ответил, оценивая обстановку. Три остальных мутанта находились еще ближе, чем вожак. Шагни – и можно достать палашом. Или тебя достанут – не трубой, так копьем.
Ударить первым? Или попытаться отбиться, стоя спина к спине с Зайцем? Один бы он, не раздумывая, бросился на пролом. Но Заяц едва на ногах держится… Ах, если бы Зюб сейчас вернулся!
– Точно, приплыли. Вижу, что чужаки.
«Латник» пробубнил это без выражения, констатируя факт. Вроде бы как поддерживал разговор. А сам, упырь гребаный, уже примеривался, как засадить в Бортника секирой.
– С чего ты взял, головастик, что чужаки? – почти ласково отозвался Бортник. И подумал: нет, нельзя дальше выгадывать. Продолжая сжимать палаш кистью левой руки, он опустил правую руку вниз, к бедру. И слегка отвел ее назад.
– Да сапоги у вас, вижу, чудные, – отозвался «головастик». – Что за кожа? Толстая, у нас такого не носят. Из какого зверя скроили?
На этом «обмен репликами» завершился. Все! – решил Бортник. Но так решил не он один.
Враги начали схватку почти одновременно. Один из мутантов бросился с копьем наперевес на Зайца, но Бортник этого не видел. Во-первых, стоял спиной. Во-вторых, был сосредоточен на деформированной роже «латника» – уж слишком она напрашивалась на братский поцелуй. Правая кисть Бортника сделала еле заметное движение, и через мгновение двадцатисантиметровый гвоздь вонзился в глаз ворма.
Чего-чего, а метать специально выкованные и заточенные гвозди Бортник умел лучше всех в общине. С тридцати шагов точно в центр мишени попадал, а уж с пяти…
Правда, темновато сейчас, но зато бельма у гада блестят так, что даже слепой разглядит. Что он, урод, фосфором, что ли, обожрался?
«Латник» еще не успел почувствовать боли, а Бортник уже прыгнул ему в ноги, разворачивая в воздухе палаш. И рассчитал верно. Получив кованым гвоздем в глазницу, ворм непроизвольно отшатнулся и схватился за него ладонью. Взревев от боли и ярости, он попытался выдернуть железку. И этих секунд Бортнику хватило, чтобы рубануть урода под колено.
Жаль, не удалось откромсать конечность под ноль – чересчур крепкие оказались у мута кости; да и бить с лёта, не то, что с упора. Но и перерубленных сухожилий хватило, чтобы «латник» с грохотом повалился на землю. Спрашивается, на фига на себя столько железа надевать?
Кувыркнувшись, уже через мгновение Бортник стоял на ногах. Он заметил, как Заяц, забравшись в лодку, отбивается палашом от наскоков ворма с копьем. Но помочь раненному товарищу не мог. На него с двух сторон неслись муты: первый, в кольчуге – с трубой, второй, долговязый – с ятаганом.
Они слегка опешили при виде того, как Бортник покалечил их главаря. Но тут же взъярились и явно намеревались взять реванш. Однако это совершенно не устраивало Бортника.
План действий родился моментально. Ворм с куском чугунной трубы наперевес выглядел хотя и угрожающе, но и сам представлял из себя удобную мишень. Чем, безусловно, требовалось воспользоваться. И Бортник воспользовался.
Он отскочил вправо – так, чтобы между ним и вормом с ятаганом оказался распластанный на песке «латник». Реагируя на маневр противника, мутант с трубой резко притормозил. По инерции его, конечно же, занесло. Пытаясь сохранить равновесие, ворм на мгновение замер в позе кузнеца, позирующего скульптору. Тут Бортник и достал его своим палашом с полуторной заточкой.
Кончик клинка угодил под широкий подбородок – благо, что мутант сам его невольно подставил, запрокинув голову. Р-раз! – и из рассеченной гортани брызнула кровь. И без того поганую рожу ублюдка перекосило, глаза полезли из орбит. Он захрипел, но все-таки нашел силы махануть обрезком трубы.
Бортник легко увернулся от выпада и уже прицельно, с оттяжкой, отсек муту голову. Возможно, тот подох бы и без этого, но Бортник не сдержался – как не рубануть, когда ублюдок сам шею подставляет? И малость увлекся.
Он успел развернуться, помня о ворме с ятаганом. И даже попытался сделать нырок, увидев, что мут уже занес над ним оружие. Но «трупоед» оказался проворнее.
Удар клинком по левому плечу был такой силы, что рука на несколько секунд онемела и выронила палаш. К тому же Бортник поскользнулся на мокрой глинистой почве и шлепнулся на спину. Мут тут же попытался добить беззащитного врага. Но Бортник, извернувшись, отбросил свое тело в сторону. Ладонь нащупала древко секиры поверженного ранее «латника» и вцепилась в него.