Кремль 2222. Тушино
Шрифт:
Отец говорил, что это нормально, что все боятся, а лучшие – так больше прочих, просто не показывают своего волнения окружающим, дабы не сеять панику. А поскольку родитель славился, как весьма дельный разведчик, Игорь старался вести себя так же: хладнокровный снаружи, но вечно сомневающийся внутри.
Ему почудилось, или внутри действительно послышался какой-то шорох. Дружинник замер и навострил уши, но ничего не услышал. Он уже хотел выйти из-за стены и, перемахнув через подоконник, забраться внутрь, когда шорох повторился. Игорь снова превратился в статую,
«Значит, там действительно кто-то есть?» – понял разведчик.
Он повернул голову и с тоской уставился туда, где за пеленой тумана должен был скрываться отряд. Дать сигнал? А не слишком ли рано? Может, там лысый еж бродит, прокорм добывает, а Игорь тут панику поднимать собрался… Не лучше ли сначала убедиться, что внутри действительно сидит какой-нибудь оголодавший мутант, и только потом звать подмогу?
Впрочем, забираться в здание прямо сейчас Игорю тоже хотелось едва ли. Для начала он решил хотя бы осторожно заглянуть в окно, чтобы оценить, насколько велика опасность.
Медленно, стараясь не звенеть кольчугой, Игорь повернулся к дому лицом и, столь же неспешно, выглянул из-за стены. В комнате, находящейся прямо за окном, кажется, никого не было. Осмелев, дружинник шагнул влево и окинул помещение зорким взглядом. На полу были гнилые сломанные доски, иной строительный мусор и овальное черное пятно, оставшееся, видимо, от некогда истлевшего костра. Пепел, которым стали поленья, давно разметал по дому неугомонный ветер, так что оставалось только догадываться, когда и кто устраивал тут привал. Главное, что устраивали не сегодня, а, значит, скорей всего, уже давно ушли.
Вдруг он услышал звук шаркающих шагов. Игорь напрягся. Звук доносился будто бы из коридора, и разведчик завороженно уставился на дверной проем, ожидая, что в него с минуты на минуту влетит какая-нибудь одичавшая зверюга, вроде прожженной в Красном поле крысособаки. Двух подобных псин Игорь уже встречал прежде, в Строгино, и вполне допускал, что такие же могут слоняться и по соседствующему с тем районом Тушино.
Но источник шума не спешил показываться на глаза. Закусив нижнюю губу, Игорь еще раз оглянулся через плечо, на завесу тумана, которая не давала рассмотреть оставленный позади отряд. Может, вернуться за подмогой? Да нет, ну там вряд ли что-то опасное, небось, какая-нибудь мелочь, вроде того же ежа. Надо самому слазать да посмотреть, прежде чем поднимать тревогу.
Решившись, дружинник ухватился руками за подоконник и, оттолкнувшись ногами, втащил себя внутрь. Кольчуга предательски зазвенела, и Игорь, приземлившись, на некоторое время замер: ему не свезло наступить на осколок стекла, который лопнул под подошвой с досадным хрустом. Чертыхнувшись, дружинник наставил пистолет на дверной проем, дабы странной шуршащей напасти не удалось застать его врасплох, но шагающее нечто так и не показалось.
«Будто
Ступать приходилось осторожно, ведь хлама на полу хватало, и всякий норовил громко треснуть или зашуршать. Ну и выход из комнаты, разумеется, нельзя было оставлять без внимания. Так и шел он, мотыляя головой вверх-вниз, будто делал зарядку.
Без приключений добравшись до дверного проема, он снова остановился и прислушался. Источник шороха, судя по всему, находился прямо за стеной. Осторожно, держа указательный палец на спусковом крючке, Игорь высунул голову в коридор…
…и увидел двух шамов, стоящих напротив и хмуро глядящих друг на друга.
Резко, как только мог, он снова скрылся в комнате, дабы случайно не привлечь их внимание. Судя по тому, что тело разведчика все еще ему подчинялось, его действительно не заметили, но он определенно был на волоске. Хуже нет беды, чем столкнуться с шамами. Будут голодные – высосут всю кровь сразу. Будут сытые – сначала поиграют тобой, точно куклой, а потом все равно выпьют до последней капли, когда нагуляют аппетит.
«Странно, что они мысли мои не прочитали и не подстерегли, – подивился Игорь про себя. – По идее, шамы б меня еще на подходе учуяли и разумом завладели…»
Впрочем, об этом стоило подумать уже снаружи, когда он окажется на безопасном расстоянии от этого заброшенного дома и двух шамов, обитающих в нем.
Вдруг в стену, за которой находились кровососы, что-то ударило, да так, что рыжая кирпичная крошка во все стороны полетела. Игорь невольно втянул голову в плечи и устремился к окну. Вот и подоконник, в полуметре. Еще шажок…
Левая рука, которой Игорь потянулся к подоконнику, остановилась в нескольких сантиметрах от кирпичной кладки. Дружинник нахмурился и напрягся, но рука не сдвинулась с места.
«Началось!» – понял Игорь и оглянулся через плечо.
Один из шамов стоял в дверном проеме и смотрел на разведчика единственным глазом, слегка его прищурив. Второго шама видно не было – наверное, караулил за спиной. Понимая, что шансов на спасение крайне мало, Игорь попытался поднять правую руку… и у него получилось. Дуло пистоля уставилось на шама, но указательный палец замер в миллиметре от крючка, и дружинник никак не мог спустить курок. По лбам человека и шама градом бежал пот. Никто не мог победить в этой странной войне за тело разведчика.
«Похоже, этот шам еще совсем юный, – подумал Игорь мимоходом, – поэтому и глаз у него всего один…»
Шам, прочтя мысли дружинника, мигом поменялся в лице и насел на человека с удвоенной энергией – явно обиделся. Пистолет стал медленно, но верно опускаться. Игорь понял, что проигрывает, и, открыв рот, заорал в окно:
– Туман!
Удивительно, что шам не остановил его от этого крика, но, видимо, он действительно был очень слаб и не мог полностью сломить волю дружинника. Впрочем, даже крик не гарантировал Игорю спасение: вполне возможно, из-за тумана другие разведчики его даже и не услышат.