Кремлевская пуля
Шрифт:
– Отвечай, шакал!
– Я воевал в отряде Хасена с осени девяносто девятого, а ушел, когда объявили амнистию, – очень неохотно ответил Ахмет, а потом твердо заявил: – Но больше на эту тему я говорить не буду.
– Как я понял, ты русский, а воевал на стороне боевиков и ислам принял, – сказал Лев Иванович. – Как твое настоящее имя?
– Русская бомба упала рядом с моим домом. Все родные погибли под его развалинами, – жестко ответил Ахмет. – Так что мое настоящее имя похоронено под теми же развалинами.
– Все-таки ты его назовешь, – твердо сказал Гуров. – Или мне людей со двора позвать?
– Зови! – ответил пленник, глядя на Льва с лютой ненавистью. – Только как мой хозяин посмотрит на то, что меня тут
– Ладно, – согласился Гуров, поняв, что погорячился. – Но свое полное теперешнее имя ты мне назовешь.
– Ахмет Магомедович Кураев, – тем же тоном ответил пленник.
– Я узнал все, что хотел, и пока мне этого достаточно, – сказал Лев Иванович Мизоеву. – Договоритесь, пожалуйста, с Салманом о том, что вы еще немного подержите Ахмета у себя. Вдруг мне что-то уточнить надо будет. Смотрите за ним получше, а то как бы не сбежал. Что-то мне его настроение не нравится.
– От меня не сбежит, – заверил его Джафар. – А с Салманом я договорюсь.
Они вышли из гаража, и Гуров вежливо, но очень настойчиво сказал:
– Уважаемый Джафар Мусаевич, я понимаю, что мой вопрос может показаться вам нетактичным, но все-таки прошу на него ответить. Предупреждаю сразу, что меня совершенно не интересуют подробности бизнеса Салмана. Я хочу знать, как он узнал о том, что Мотя приходил к Ахмету. Скорее всего, ему обо всем доложил кто-то из подчиненных.
– Когда я все объяснил Салману, он сразу понял, что может произойти, а ему это совсем не надо. А еще он очень расстроился, узнав, что кто-то из его людей организовал свой бизнес за спиной хозяина. Салман стал их расспрашивать, выяснил, кто еще с Паршиным работал, но это его дела. Ахмет не женат, живет вместе с еще несколькими людьми. Один из них и видел, как к нему приходил Матвеев. Салман с Ахметом поговорил, и тот во всем признался. Я попросил Салмана отдать мне Ахмета, чтобы вы лично с ним поговорить могли, и он согласился. Но я должен буду его вернуть. Хозяин Ахмета – Салман, а не я.
Гуров сердечно поблагодарил Мизоева за помощь, вежливо отказался от барашка, теперь уже настоящего, и сел в машину. Сыщик был твердо уверен в том, что Ахмет врал как сивый мерин.
Он тут же позвонил Александрову, потому что перепроверить кое-какую информацию сам не смог бы.
– Олег Михайлович, у меня появились новости.
– Я на месте. Приезжайте, жду.
В кабинете Александрова Гуров первым делом перекинул снимок Ахмета на компьютер Олега Михайловича, потом все рассказал ему и под конец сделал свои выводы:
– Олег Михайлович, весь мой опыт подсказывает, что Ахмет врет. Это значит, что ему есть что скрывать, причем не свое бандитское настоящее, потому что я его о нем не спрашивал. Но есть несколько фактов, которые он не смог бы исказить. Первое: свое теперешнее имя. Второе: Матвеев к нему действительно приходил, но о сути разговора мы знаем только со слов Ахмета. Третье. Ахмет действительно был в отряде Хасена и зарекомендовал себя там с самой лучшей стороны, иначе Салман не взял бы его к себе. Я никогда не сталкивался с этим человеком, но уже понял, что он крайне осторожен. Один вор в законе, человек в уголовных кругах очень уважаемый, хотел с ним просто встретиться, но у него ничего не получилось. Раз Салман взял Ахмета к себе, значит, он ему верит. Думаю, что в соответствующих структурах есть информация об отряде Хасена. Вот и нужно проверить, кто и когда там был вместе с Ахметом. По моим ощущениям, если пользоваться терминологией Алексея Юрьевича, концы нужно искать именно там. Думаю, будет нелишним связаться с Интерполом и выяснить, нет ли среди высококлассных киллеров, известных им, людей, прошедших через Чечню.
– Хорошо, я немедленно кое с кем свяжусь, – пообещал Александров. – Не исключено, что там могут быть и фотографии.
– Нет. Ахмет – в прошлом уголовник. Я их за версту чувствую. Он промышлял не мелким мошенничеством. Я ему сказал, что занимаюсь особо важными делами, а он и бровью не повел. Значит, с милицией иметь дело ему приходилось, и никакого почтения она у него не вызывает. Я понимаю, что боевое прошлое накладывает на характер человека определенный отпечаток. Но сейчас он не в отряде, среди своих, а в Москве. Замечу, что Ахмет сумел организовать за спиной у своего хозяина отправку краденых машин на юг. Значит, связи в уголовном мире у него сохранились крепкие. – Лев Иванович достал блокнот и вырвал из него два листка. – Вот здесь не только электронный адрес, который, я уверен, нам ничего не даст, хотя проверить его все же надо, но и отпечатки левой руки Ахмета, сделанные им, когда он держал блокнот. Надежд на то, что в полиции Чечни сохранились на него какие-то данные, не говоря уж об уголовных делах, очень мало. Но вот если он давно занимается преступной деятельностью, то в центральной базе данных его пальчики обязательно должны быть. Тогда мы сможем узнать его настоящее имя. Раз он категорически, несмотря на угрозы, отказался мне его назвать, ему есть что скрывать. К тому же, может быть, у смежников, как мы их называем, что-то на него найдется.
– Значит, получается, что наши фигуранты здесь ни при чем, а мы столько времени на них потеряли! – заявил Александров.
– Да, я думаю, что это куплет из другой песни, – согласился Лев Иванович. – Может быть, и Ахмет таковым окажется, но проверить надо.
– Да, конечно. Скажите, что вы собираетесь предпринять дальше?
– Поговорить с дамой сердца Матвеева. У меня есть некоторые основания полагать, что она знает, где тот скрывается. Я хочу убедить ее помочь нам. Надеюсь, у меня это получится, – скромно заметил Гуров. – Мотя нам сейчас жизненно необходим. Знать конечную цель он, естественно, не может, но приходил к Ахмету, действительно искал киллера и учился в одном классе с Куликовой. Так не для нее ли? Вдруг она была его первой любовью? Такое не забывается.
– Хорошо. Действуйте, – одобрил Олег Михайлович. – С завтрашнего дня к вам подключится Степан Савельев. Насколько я знаю, ваш тандем очень успешно справляется с заданиями любой сложности.
– Как я должен к этому отнестись? – спросил Гуров внешне спокойно, но внутри у него все клокотало.
Надо же, надзирателя к нему приставляют! Значит, не доверяют.
– Как к заботе о вашей жизни и здоровье, – спокойно объяснил Александров. – Если вы на правильном пути, где гарантии, что вас не попытаются убрать? Вы ведь, как я понял, действуете в одиночку. Во всяком случае, Орлов, докладывая мне сегодня о том, как продвигается дело, ни словом не упомянул о лично вашем в нем участии. Я прав?
Ответить на это Гурову было нечего, но он постарался выкрутиться достойно.
– Олег Михайлович! Я привык работать с Крячко и Орловым, которым абсолютно верю. Сейчас Петр Николаевич привлек к этому делу много людей, а я не люблю бестолковую суету.
– Но времена героев-одиночек давно прошли, – заметил Александров. – Кроме того, Савельев, обладающий определенными полномочиями, может быть вам полезен в решении некоторых административных вопросов. Существенные возражения против его кандидатуры есть?
– Нет, – вынужден был признать Лев Иванович.
– В таком случае действуйте по своему усмотрению, без оглядки на Орлова. Я жду результаты.
Это прозвучало так, что могло означать только окончание разговора. Поэтому Гуров встал, попрощался и вышел. Время было уже такое позднее, что заезжать в управление не стоило. Сыщик решил ограничиться звонком Стасу.
– Тебя где черти носили? – возмутился тот.
– Проверял одну версию, которая, к сожалению, оказалась пустышкой, – ответил ему Лев Иванович. – А что случилось?