Кремлевский пасьянс
Шрифт:
– Шито белыми нитками, – хмыкнул Васильев.
– Согласен, версия выглядит подозрительно. По нашим данным, там нет настолько крупных банд, чтобы они могли представлять хоть какой-то интерес для такой личности, как Надир. Местность там глухая и малолюдная, несколько горных кишлаков с двумя-тремя десятками жителей. Во-вторых, в иерархии этих банд и их главарей черт ногу сломит, духи признают только голую силу. Если бы речь шла о простых контактах с местными главарями, сомневаюсь, что Надир бы отправился на такую встречу малочисленной группой. Так что вы правы, Васильев, это отпадает. К счастью, у нас есть одна зацепка, позволяющая утверждать, что сведения из пакистанских
– А неплохо бы и нас посвятить, – сказал Васильев.
– Все объясняется очень просто.
Фомин поводил острием карандаша по карте, отыскивая в закрашенных светло-коричневым предгорьях Гиндукуша нужную точку. Затем он взял со стола циркуль и обвел вокруг точки круг, радиусом примерно в десять километров.
– У Надира есть семья. Его ближние родственники, по нашим сведениям, скрываются в одном из горных кишлаков Кашрана. Теперь вы поняли, к чему я веду?
– Что тут неясного, – пробормотал Васильев. – Все становится на свои места. Все муслимы знают, что у Надира в Афгане осталась семья. Он сам об этом кричит на всех углах. Когда его обвиняют в воровстве или попытках дать деру на Запад, он гневно восклицает, что пока его жена и дети в Афганистане, его сердце и корни здесь. Хрен их разберет, эти мусульманские обычаи.
– Да, все это время он использовал семью как козырную карту, – согласился с ним Фомин. – А сейчас, очевидно, решил тайно перетащить своих домочадцев через кордон. Понятно, что в этой щекотливой ситуации он не рискнет задействовать слишком большое количество людей и вынужден будет воспользоваться услугами только самых надежных и преданных.
– Иначе, он потеряет свое лицо, – вставил Васильев.
– Вы правы, Васильев. На Востоке подобные вещи недопустимы, даже когда речь идет о влиятельных людях. Но вернемся к тому, с чего я начал. Есть возможность решить проблему Надира. Самым кардинальным образом.
– Не так-то просто это будет сделать, – перебил его Васильев. – Чтобы устроить засады во всех этих горных кишлаках, всего нашего батальона не хватит.
– Согласен. Если привлечь крупные силы, шансы на успех будут почти нулевые. Он переждет облаву в одной из многочисленных пещер или еще в какой-нибудь дыре, а затем вернется в Пакистан. Действуя таким образом, мы лишь спугнем его. Это не выход. Я предлагаю следующий план.
Фомин снова склонился над картой, нашел на ней две точки и соединил их пунктирной линией.
– Я считаю, он пойдет здесь. Дневной переход составит примерно пятьдесят километров. Район малолюдный, в стороне от дорог и наших застав, и бояться ему здесь некого. Затем у него есть на выбор два варианта: подняться в горы и следовать в Кашран труднопроходимыми горными тропами через перевал Чаканг, или выбрать более легкий путь – пересечь по диагонали плато и через ущелье выйти к кишлакам. Если он выберет первый вариант, нам его не поймать. Но не будем забывать, что над ним довлеет фактор времени, через двое суток его основные силы пойдут на прорыв и к тому времени Надир должен вернуться обратно в Пакистан и командовать операцией. Я уверен, он выбрал более короткий путь. Следовательно, у нас есть шанс перехватить Надира и его людей вот здесь…
Фомин обвел карандашом точку на карте.
– Устроим засаду у входа в ущелье. Это место ему никак не миновать.
– Здесь на карте нанесен кишлак, – заметил Васильев, склонившийся над столом.
– Скорее всего, он остановится в кишлаке на ночь, – высказал
Васильев погрузился в размышления, искоса поглядывая то на Фомина, то на карту, а Ермаков продолжал молчать. Он понимал, что этот разговор имеет самое прямое отношение к его персоне. Единственное, чего ему хотелось в эти минуты, это вытрясти застрявший в ушах крик моджахеда, убитого им полгода назад в «зеленке» Кандагара.
Васильев наконец оторвался от карты и спросил:
– Я так понял, Фомин, что вы хотите повесить Надира на нашу шею? В связи с этим несколько вопросов. Кто входит в группу Надира и что представляют из себя эти люди? Какие силы вы собираетесь привлечь к операции? И последнее. Имеется ли «добро» из штаба на проведение этой акции?
– Я отвечу на все вопросы, – кивнул Фомин. – Источники сообщают, что Надира сопровождают пятеро: Ахрам, его правая рука, двое телохранителей-курдов и еще парочка странных типов. Относительно этих двух известно, что они белые, говорят на английском, скорее всего американцы, то ли инструкторы, то ли наемные телохранители. Эти пятеро опасные люди. Самого же Надира в счет принимать не стоит, он человек не военный. Предлагаю следующий план действий. Для проведения операции по захвату или уничтожению группы Надира вполне достаточно двадцати человек. Командование группой поручается старшему лейтенанту Ермакову.
Ермаков вскинул голову, но промолчал, решив дослушать майора до конца.
– Ермаков, вам следует лично отобрать два десятка людей, из числа наиболее опытных и подготовленных. Разделите их на две группы по десять человек. Одна группа заблокирует подходы к кишлаку, вторая засядет в ущелье. Если удастся обнаружить Надира, обе группы будут действовать сообща. Вертолеты прилетят через сорок минут. В два тридцать мы должны быть на месте. Добро от штаба армии имеется, подтверждение получите по радио. У меня все. Вопросы?
– Почему я?
Ермаков сам удивился, услышав свой голос. Задание ему пришлось не по душе, он прекрасно представлял себе, что такое ночная вылазка в условиях горной местности. Когда речь идет о Надире, можно ожидать чего угодно. Самый лучший для него вариант, если сведения майора не подтвердятся и Надир не покидал Пакистан. Но возможен и другой вариант. Надир действительно держит путь в Кашран, но у него не пять человек охраны, а к примеру, пятьдесят пять.
– В самом деле, Фомин… Почему мы? – вмешался Васильев. – Для проведения подобных акций существуют специальные подразделения. Насколько мне известно, в Кабуле при штабе ОКСА околачиваются две разведывательно-диверсионные группы. Почему бы вам не использовать этих бездельников?
– Вы спрашиваете, почему? – притворно удивился Фомин. – А вы кто? Клоуны из цирка или десант, элита Советской Армии? Вы армейский спецназ. Вы обучены и хорошо подготовлены для подобных действий, другое дело, что вас постоянно используют не по назначению и делают это настолько часто, что вы уже психологически смирились с этим и почти ничем не отличаетесь от мотострелков. Что, Васильев, я не прав?
– Продолжайте, – буркнул комбат.
– Не нужно обижаться, – пожал плечами Фомин. – Ну хорошо, я несколько перегнул палку, сравнив вас с мотострелками. Ваш батальон считается лучшим среди частей воздушно-десантных войск страны. Ваши солдаты и офицеры обстреляны, они прошли огонь и воду, по выучке и боевому опыту им нет равных не только в ОКСА, но и во всей нашей армии. Вы лучшие, и это главное объяснение тому, что наш выбор остановился на вас.