Кремлевский Персифаль. В поисках копья
Шрифт:
– На суде?
– Конечно. Наркотики – серьезная вещь. Думаю, что «Солнышко» закатится на несколько лет в колонию. Кстати, а как вы нашли квартиру, в которой была Маша?
– Это Гармаев. Он видел Машу с компанией незадолго до этого. А потом как-то нашел и квартиру.
– Ну, хорошо. Давайте по домам, к Маше сегодня все равно не пустят, – Рябов перевел разговор на другую тему.
Попрощавшись с майором, Андрей вернулся к Гармаеву, и они вместе вышли из здания госпиталя. Несмотря на позднее время, было душно, чувствовалось приближение лета. Пока шли до КПП по обсаженной елями дорожке, это не чувствовалось. Но как только вышли на Щукинскую улицу, жара, усталость и пережитые за день волнения дали о себе знать.
– Вась,
– Я не пью, – ответил тот.
– Да я тоже, вроде как боксер. Но сегодня день такой выдался, что не грех.
Гармаев на пару секунд задумался, сощурив свои и без того узкие глаза, и утвердительно кивнул головой.
Через десять минут они, взяв по паре кружек пива, уже стояли за круглым столиком в первой попавшейся пивной. Заведение было так себе-обычная «забегаловка», но на редкость чистое. За стойкой стояла дородная женщина лет сорока пяти, в белом свежем фартуке. Пару золотых перстней с камнями на пухлых пальцах, массивные золотые серьги в ушах и золотые же коронки лучше всяких слов говорили о том, что с материальной составляющей у работницы общепита все хорошо. А вот отсутствие обручального кольца и оценивающий взгляд, которым она осматривала посетителей, свидетельствовали о том, что на личном фронте не все так безоблачно.
Пиво было холодное, с плотным, чуть горьковатым вкусом. Андрей махом проглотил содержимое первой кружки. Гармаев же, наоборот, цедил потихоньку, то и дело ставя кружку на стол.
Взявшись за вторую кружку, Андрей спросил Гармаева:
– Слушай, а как ты узнал, в какой именно квартире находится Маша?
Тот помолчал, подумал о чем-то:
– Я же охотник, следопыт. Дома любого зверя найти могу.
– На асфальте следов не остается.
– Следы везде есть, главное – как искать, – неопределенно ответил Гармаев и больше, сколько его Андрей ни расспрашивал, к этой теме не возвращался.
Поняв, что больше ничего из собеседника вытянуть не удастся, Андрей оглянулся по сторонам. Несмотря на вечернее время, в пивной было немноголюдно: четверо парней, стоя за таким же круглым, как у них, «буфетным» столом, запивали пивом водку, которую втихаря разливали в пивные кружки из бутылки, которую один из них прятал в рукаве, да в углу, сидя за обычным столом, о чем-то вполголоса разговаривали двое мужчин среднего возраста. Перед каждым из них стояло по кружке пива, но они к спиртному почти не прикасались. Заметив интерес со стороны Андрея, они вообще прервали свой и без того тихий разговор. Сидевший к Андрею спиной широкоплечий мужчина с толстой борцовской шеей, обернулся, посмотрел на него в упор тяжелым, немигающим взглядом, и начал приподниматься со своего места. Но, тот, что сидел напротив, сказал что-то вполголоса, засмеялся, обнажив золотые зубы, положил руку ему на плечо, и «борец» опустился на стул. А золотозубый весело подмигнул Андрею, и мужчины, как ни в чем ни бывало, продолжили свой разговор.
А вот у Андрея с Гармаевым разговор не клеился. У Андрея было слишком много вопросов к буряту, но тот словно не замечал интереса товарища. Поэтому они молча допили пиво, и Гармаев ушел. Андрей остался, взял еще кружку и не спеша пил пиво, вспоминая события прошедшего дня. Мысли все время возвращались к Маше. Он уже собирался уходить, когда между молодыми людьми за соседним столиком возник конфликт. Один из них сначала стал громко кричать на своих собутыльников, а потому плеснул в лицо тому, кто из рукава разливал водку, содержимое своей кружки. Пенная жидкость веером разлетелась по небольшому залу. Несколько капель попало Андрею на рукав куртки. Он брезгливо поморщился. Настроение было и так паршивое, поэтому молодой человек, обращаясь в адрес «виновника торжества» резко сказал:
– Напился, так веди себя прилично, а не как свинья!
– Ты
Он сделал пару шагов в сторону Андрея, отвлекая внимание, протянул левую руку с состроенными «козой» пальцами к лицу обидчика, правую сжал в кулак для удара. Но больше ничего не успел: Андрей второй раз за день отправил человека в нокаут прямым правым в подбородок. «Блатной» с грохотом, но очень аккуратно рухнул между столами. Его собутыльники на секунду застыли от неожиданности, а потом двинулись в сторону Андрея, готовясь напасть на него. Тот, которого «блатной» облил пивом, резким движением разбил бутылку из-под водки о подоконник и тоже приближался к Андрею, перехватывая бутылочное горлышко с острыми краями -«розочку», из одной руки в другую. Вдруг за спинами нападающих бесшумно возник «борец» из-за соседнего столика. Своими огромными ручищами он обхватил головы двоих парней и стукнул их друг об друга с такой силой, что те без сознания рухнули на пол. Затем повернулся к третьему, и левой рукой поймал на лету «розочку», которую тот как раз перебрасывал из левой руки в правую. Правой рукой «борец» схватил парня за кадык. Чуть сжал пальцы, противник тут же обмяк и упал бы, но «борец» не дал ему этого сделать:
– Вы чьих будете? – неожиданно мягким голосом спросил он своего пленника. Тот молчал и только пучил глаза.
– Говори, паскуда, кадык вырву! – «борец» и вправду сильнее сжал пальцы.
– Из Иваново мы, отпусти, задушишь…
– Кого из людей знаете, к кому приехали? – «борец» легко, как соломенное чучело стал приподнимать парня вверх.
– Проездом, проездом мы, – парень задергал ногами в воздухе и судорожно вцепился в держащую его за горло руку.
«Борец» внимательно осмотрел кисти его рук, рванул ворот рубахи так, что пуговицы дождем посыпались на пол, увидел под одеждой татуировку, хмыкнул. Отбросил парня так, что тот мешком свалился в угол зала, где и затих до поры, до времени. А «борец» так же обстоятельно осмотрел других нападавших, опять хмыкнул. После чего сказал, обернувшись к своему товарищу:
– Бакланы, да к тому же залетные.
– Голуба моя, – с напускной нежностью в голосе сказал «золотозубый» сидящему в углу, – Ты чего ж это балуешься?! А ну-ка возместил ущерб заведению, забрал своих товарищей, и пулей отсюда. – Парень стал торопливо выворачивать карманы в поисках денег.
– Клара Михална, получите за хлопоты, а нам пора. Какой вечер испортили! – «золотозубый» взглянул на Андрея – А парень то с душком оказался! Пойдем с нами, молодой.
Втроем они вышли из пивной. Стемнело, теплый весенний вечер вступил в свои права.
– Какие погоды нынче стоят, – дурачась начал «золотозубый», – А не продолжить ли нам наше приятное знакомство в еще более приятном месте?
Андрей не успел ответить, как к ним, запыхавшись, подбежал мальчишка лет тринадцати:
– Тихий, на Марьиной Роще Слепой…
– Тсс, ну что ты кричишь, – перебил подростка «золотозубый», – забыл, что ли?! Георгий Константинович я, как товарищ Жуков, маршал Победы. А это Дмитрий… Медведь, как тебя по отчеству?
– Иванович, – буркнул «борец».
– Вот, Дмитрий Иванович, значит, как Менделеев, великий русский химик. А то Тихий, Слепой. Напугаешь еще нашего нового знакомого. Вас, молодой человек, кстати, как звать-величать?
– Андрей.
– О! Как один из апостолов! Тоже запомнить легко. Ну вот и познакомились. Нам с Дмитрием Ивановичем необходимо отбыть по крайне важному делу. А коли будет у Вас нужда либо желание продолжить наше общение – милости просим: каждую среду вечером мы в данном прекрасном заведении обретаемся, – церемонно выразился Тихий, потом сменил тон, – Медведь, поймай мотор, люди ждут. А Вам, Андрей, до скорого.