Кремлевский Сурок
Шрифт:
— А как их заводить? — поинтересовался генерал, поворачивая часы в разные стороны.
— А никак, — сразу засуетился Фердыщенко. — Мне сказали, что они вечные.
— Ну, такого не бывает… — засомневался генерал. — Где-нибудь у них должен быть этот — как его? — элемент питания.
— Да нет. Точно! Я уже проверял. Их только подводить чуток можно. Вот здесь. — Он показал на маленький рычажок сбоку. — Но они у меня, почитай, с самой весны. И ни разу не пришлось подводить время. Ходят, зараза, как часы!
И Фердыщенко
— Ну, так что? Ты мне их даришь, что ли? — Генерал еще раз внимательно осмотрел часы со всех сторон и поставил на стол. — А ты знаешь, как это называется?
— Никак нет, товарищ генерал.
— Это называется — дача взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей! Тебя за это — ПОД суд!
Тупейкин громко весело рассмеялся, схватил часы в охапку и пошел к выходу. Уже перед самой дверью остановился и строго спросил:
— Ты тогда точно разобрался со зверями, которые якобы у нас по Кремлю гуляют?
— Да, разобрались мы, товарищ генерал. Я приказал командирам взводов больше не разрешать смотреть по телеку всякую американскую хренотень. А то солдаты насмотрятся, а потом им мерещится черт-те что!
— Гляди мне, Фердыщенко! Сам понимаешь — мы все-таки охраняем объект чрезвычайной государственной важности! Чтобы у тебя тут не то что зверь — муха не пролетела!
Он довольный хмыкнул и бережно провел рукой по часам.
— Ладно. Чего они у тебя тут в шкафу будут пылиться? Я поставлю их у себя в кабинете на столе! Это же настоящий символ нашей великой страны! И с политической точки зрения совершенно неверно держать их в непотребном месте.
Видя, что полковник вытянулся во фронт, генерал только махнул рукой: «Свободен!» — и вышел в коридор.
Когда дверь за ним закрылась, Фердыщенко перевел дух, в сердцах швырнул тряпку, в которую были завернуты часы, подальше в угол и длинно витиевато выругался…
28
Прием в посольстве Израиля уже подходил к концу, когда к послу Фуксману потихоньку подошел пресс-секретарь и на ухо произнес:
— Сейчас подъедет зам главы кремлевской администрации Сырков. Он только что звонил мне. Но просил не афишировать его присутствие.
— Хорошо, — кивнул посол. — Дайте команду, чтобы приготовили малый зал. Как только он подъедет, проведите его туда и пригласите меня.
Минут через пятнадцать пресс-секретарь появился вновь и кивнул послу головой, давая понять, что гость прибыл.
Фуксман широко улыбнулся присутствующим и начал раскланиваться, давая понять, что прием окончен. Затем быстро пробежал в малый зал, где в большом мягком кресле уже уютно устроился прибывший кремлевский чиновник.
— Владилен Михайлович! Я рад приветствовать вас на территории нашего суверенного еврейского государства. Мне передавали вашу просьбу о возможности нашей встречи. И для меня большая честь, что вы здесь!
Посол сделал широкий жест рукой, показывая на накрытый стол.
— Может быть, вы желаете что-нибудь выпить или отведать?
— Нет, господин Фуксман, большое спасибо. Я приехал для того, чтобы с вами посоветоваться. — Сырков налил себе в стакан минеральной воды, сделал глоток и продолжил. — Как вы, наверное, знаете, у нас после бесланских событий в стране сложилась своеобразная политическая ситуация. Сегодня мы практически переходим к новой модели демократии. Я ее условно назвал так — управляемая демократия. Мы постараемся в ближайшее время свести вакханалию всевозможных выборов до минимума. Это называется укреплением вертикали власти. Мы знаем, — Сырков сделал небольшую паузу и в упор посмотрел на Фуксмана, — что и вы, и наши американские коллеги не приветствуете подобного рода шаги. Но для нас это — суровая необходимость…
Не дав ему договорить до конца, посол сделал упреждающий жест рукой и успокоил:
— Ну что вы, Владилен Михайлович! Мы-то, как раз, очень хорошо понимаем вашу нынешнюю ситуацию. Израиль уже много лет живет в состоянии фактической агрессии со стороны исламских экстремистов. Поэтому в таких условиях говорить о какой-то демократии — дело совершенно бесперспективное. Я вам скажу более того… — Он приблизился вплотную к Сыркову и начал говорить ему почти на ухо. — Мы не будем возражать, если в нынешних условиях ваше руководство предпримет ряд карательных мер. Я имею в виду, в отношении тех, кто пытается активно разжигать в вашей стране антиправительственные настроения.
— Вот как раз об этом я и хотел бы с вами поговорить! — оживился Сырков. — Я думаю, что мы хорошо друг друга понимаем…
— Безусловно, Владилен Михайлович! Иначе и не может быть. Вы — человек нашей крови. И мы это высоко ценим!
— Да-да… — несколько смутился Сырков и продолжил дальше. — Так вот. Нам нужен соответствующий хороший повод…
— Я вас прекрасно понимаю, — перебил его посол. — Я завтра же переговорю с нашим… то есть, с вашим… — быстро поправился он, — главным раввином. Думаю, что мы найдем подходящий вариант решения. — Он широко улыбнулся и пошутил — Еврейская карта еще никого и никогда не подводила.
— Спасибо, господин посол. Я был уверен, что мы обязательно найдем с вами общий язык.
Сырков встал и начал откланиваться. Фуксман возмущенно развел руками и притворно поморщился.
— Ну как же так, Владилен Михайлович? Вы даже не пожелали попробовать ни одного прекрасного блюда, приготовленного нашим поваром. Прошу заметить, что только у нас в посольстве вы можете рассчитывать на настоящую кошерную пищу.
Но Сырков сделал протестующий жест руками.
Тогда посол нажал на невидимую под столом кнопку. И, когда в комнату зашел пресс-секретарь, распорядился: