Кремлевский визит Фюрера
Шрифт:
— Э! Эта версия что-то плохо клеится…
— Италия хочет закрепить военным союзом ряд обещаний и обязательств, полученных от Германии. Больше ничего сказать не могу, — повторил Чиано.
Гельфанд, поняв бесполезность дальнейшего продолжения в этом направлении, сменил тему:
— Ну а каковы перспективы германо-польских отношений?
— Я заявил Веняве-Длугошовскому, что Италия была бы рада урегулированию проблем и готова взять на себя роль посредника между Германией и Польшей… Однако у Варшавы не должно быть никаких сомнений:
—А он возникнет?
— Мы в этой части Европы конфликта не предвидим… Месяцев через шесть польско-германское соглашение не представит труда. Гитлер непреклонен в вопросе о Данциге, но нельзя забывать, что там девяносто два процента населения — немцы. В вопросе о «Коридоре» Гитлер согласен на два подземных туннеля — для железной дороги и автострады. Ширина коридора невелика — всего 38 километров!
— Работа немалая…
— А! — Чиано махнул рукой. — Немцы обожают всяческие технические работы, подземные сооружения, а поляки получат моральное удовлетворение…
— То есть?
— Ну, они смогут заявить, что Гитлер «Коридора» не захватывает и ради соглашения с ними готов даже забраться под землю…
Чиано явно переоценивал здравомыслие поляков и недооценивал «руку Дяди Сэма», пальцами которой были в Европе разного рода сэры, мсье и паны…
Не став возражать, Гельфанд решил выяснить и другое:
— А как ваши проблемы с Францией? В конце апреля вы говорили, что французы сдадутся и начнут с вами переговоры по своей инициативе. Но Даладье держится твердо и на путь капитуляции становиться не собирается…
Чиано ухмыльнулся и иронически заметил:
— Ваши французские «союзники» вас плохо информируют… Гельфанд молча пожал плечами, а Чиано вдруг зло и с ненавистью заявил:
— Если хотите знать, они то и дело подсылают к нам неофициальных посредников с контрпредложениями в ответ на мою расшифровку итальянских требований…. Франсуа Понсе во время своего последнего визита ко мне со свойственными ему ужимками ими поинтересовался, и я ему все расшифровал конкретно — по Тунису, Джибути и Суэцу…
Министр взял со стола бумажку с карандашными записями:
— Вот они, эти контрпредложения!… Конечно, все делается глубоко-неофициально, исподтишка —французы панически боятся шума в газетах из-за больших трудностей во внутренней политике…
Затем Чиано стал очень серьезным и сказал:
— Вот что, господин Гельфанд! Я скажу вам откровенно, что перспектива англо-франко-советского соглашения беспокоит Италию, и было бы глупо утверждать, что мы не понимаем, какое громадное значение имело бы включение СССР в союз с Англией и Францией… Должен объективно признать, что СССР ведет очень мудрую политику и ваши условия Англии несомненно отвечают вашим интересам. И все же…
Тут Чиано умолк, посмотрел на собеседника и продлил:
— И, все же, мы надеемся, что ваше соглашение с Англией не состоится… С одной стороны, вам все же лучше бы какое-то время сохранять нейтралитет. С другой стороны, мы неплохо знаем англичан и ненависть консерваторов к вам. Уверяю вас, что хотя вы нас считаете оголтелыми фашистами, у нас нет и не может быть такой вражды к советской системе и к советскому режиму, которую питают к ним крупные английские и французские буржуа…
Гельфанд слушал все это тоже очень серьезно и внимательно, а Чиано закончил:
— Поэтому мы думаем, что Англия будет тянуть с переговорами и… — тут Чиано вновь сделал многозначительную паузу, — и может наступить момент, когда будет уже поздно и вы сами не захотите торопиться вступить в коалицию…
Пожалуй, тут Гельфанду стоило бы уточнить, как бы не поняв — в какую, мол, коалицию…
И тогда Чиано, возможно, спросил бы: «А что, вы видите и другую коалицию, кроме вашей с англофранцузами?», намекая на возможность коалиции СССР — чем черт не шутит — уже с итало-германцами…
Но такой диалог — возможно, и мелькавший в умах собеседников, на языки так и не попал… Впрочем, особой нужды в том и не было, ибо оба были очень, очень неглупы…
Автор напоминает читателю, что эти мысли Чиано высказал уже после апрельского зондажного визита в Рим Геринга. То есть после того, как дуче и его зять уже были осведомлены о намерениях Гитлера выправить отношения с Москвой.
К этому же склонялся и Сталин…
И то, что Чиано вел свой зондаж в том же направлении, объективно давало основания видеть в будущем контуры очень нетривиальной европейской ситуации. Такой, где на базе дружественности трех держав могла бы реализоваться конструкция, предполагаемая провалившимся «Пактом четырех»!
«Пакт четырех» был обречен на крах изначально уже потому, что два его участника— «демократические» Англия и Франция, были уже не самостоятельны в выборе своего будущего. Элита этих стран в основном уже мыслила интересами всей мировой Золотой Элиты, то есть интересами США, кровно заинтересованных не в мире в Европе, а в войне.
То есть «Пакт четырех» мира не обеспечивал.
А вот стратегическая дружественность России и германо-итальянского блока напротив — почти автоматически обеспечивала Европе прочный мир. И даже не долговременный, а — при умном развитии отношений — ВЕЧНЫЙ!
И если бы к этой дружественности присоединилась и Япония, то это могло бы означать в перспективе если не скорый, то весьма возможный мир уже для всей ПЛАНЕТЫ!
Планеты, избавившейся от судьбы, уготованной ей Золотой Элитой и ее оплотом — Соединенными Штатами…
Заканчивался второй час разговора… Конечно, Гельфанд, человек опытный, умный и мыслящий широко, был, надо полагать, действительно интересен Чиано чисто по-человечески, но сегодня долгая беседа имела в своей основе интерес политический.