Креольская честь
Шрифт:
— Ты согласилась выслушать меня. И должна это сделать.
Николь ничего не ответила, однако и не отвернулась.
Алекс глубоко вдохнул и заговорил спокойнее, стараясь как можно точнее подбирать слова:
— Когда я узнал о тебе, вначале я думал, что сделаю тебя любовницей, полагая, что это будет для тебя удачей. Я знал, что приятен тебе, и хотел тебя. Очень хотел. — Он замолчал, но она все еще не произносила ни слова. — Я предполагал, что тебе пришлось пережить надругательство над собой, что ты уже не девственница. Утаить от всех твое прошлое было невозможно, а значит, и невозможно подобрать тебе достойного мужа.
Поэтому я был уверен, что тебе лучше остаться со мной.
— Я бы куда-нибудь уехала. Вы могли бы мне помочь начать жизнь заново.
Алекс фыркнул.
— И кто бы о тебе заботился?
Ники развернула плечи, вздернула подбородок.
— Тот же, кто заботился обо мне до — вашего появления, — я, сама.
— Ты — о себе? — повторил он, не вполне уверенный, что правильно расслышал. — Стоит ли мне говорить, в какой ужас ты бы превратила свою жизнь? Сама, собственными усилиями? В наше время одинокая женщина имеет мало надежды на выживание. А уж на личное счастье тем более.
— Я не буду вашей любовницей, Алекс. И меня не интересуют ваши доводы.
— Но ведь мы были с тобой близки. Ты хотела меня так же сильно, как я тебя.
— Я думала, что люблю вас. Я ошибалась.
— Значит, сейчас ты ко мне совершенно равнодушна?
— Пожалуй. Теперь я понимаю, что испытывала к вам чувство благодарности.
— Что? Ты отдалась мне из благодарности?
— Именно так.
Алекс пронизал ее взглядом.
— Лгунья.
Он опрокинул ее на диван и поцеловал. Такой поцелуй повелительно требовал ответа.
Ники всячески отталкивала его, изо всех сил стараясь не поддаваться исходившему от него жару, который буквально прожигал ее насквозь, лишая сил сопротивляться. Она еле удерживалась от того, чтобы обвить его шею и со стоном произнести его имя. Помня силу его мускулов, она даже не пыталась высвободиться из его крепких рук.
Она чувствовала, как возбуждается его плоть. Одной рукой он продолжал держать ее, Другой — ласкал через ткань платья ее грудь. Она почувствовала, что вопреки ее воле сосок твердеет, даже побаливает.
Собравшись с силами, она преодолела слабость и отпрянула.
— Отпустите меня. Неужели вы не понимаете, что я не хочу иметь с вами никакого дела?
Алекс ответил ей дразнящим смехом.
— Насколько я понимаю, дорогая, благодарность не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами.
Его голос, все еще хриплый от страсти, нежно обволакивал ее — Я хочу тебя, а ты хочешь меня. Вот и все, что имеет значение.
Николь дрожащими руками оправила кое-как свое платье.
— Вы ошибаетесь. Но даже если вы и правы, это ничего не меняет. Я не буду вашей любовницей, не буду вашей шлюхой.
Алекс устало вздохнул.
— Я должен жениться на Клариссе. Франсуа занял деньги под Бель-Шен и поместья дю Вильеров во Франции Я делал все, что мог, чтобы уплатить долг, но срок уже истекает.
Кое-какие проблемы возникли во Франции. Невзирая на все наши нововведения плантация приносит недостаточный доход Единственный способ заплатить долг — взять деньги у Клариссы. Она сама это предложила. Соответствующие документы уже подписаны. Они войдут в силу в день нашего бракосочетания.
Вид у него был такой печальный, что Ники не могла не пожалеть его. Но не в ее силах было и помочь ему.
— Простите, Алекс. Я не знала.
— Никто не знает. Я хотел бы сохранить это в тайне.
— А вы не можете достать деньги у кого-нибудь еще?
— Бог свидетель, я пробовал. Какую-то сумму я могу достать, но, к сожалению, этого не хватит. Франсуа получил так много денег от Фортье только потому, что Валькур хочет завладеть Бель-Шен. Давая деньги, он знал, что мы не сможем вернуть долг. Именно на это он и рассчитывал. Но я не могу этого допустить.
Николь хорошо понимала, что такое любовь к дому и семье. И хорошо знала, как тяжело терять то и другое.
— Простите, — сочувственно повторила она.
— Эта женитьба — лишь финансовая сделка, что я и пытался тебе втолковать.
Ники удивленно вскинула брови.
— Но ведь Кларисса захочет иметь детей.
Алекс отвернулся.
— Конечно, без наследников не обойтись.
— То-то и оно, — сухо сказала она.
— Я хотел бы, чтобы все обстояло по-другому, но тут уж ничего не изменишь. Так по крайней мере мы сможем быть вместе.
— Нет, — просто сказала она.
— Да, черт побери!
Ники вскочила на ноги.
— Я отказываюсь продолжать этот разговор. Я не буду вашей любовницей, Александр. Никакие ваши слова не смогут заставить меня переменить это решение. Поэтому я в последний раз прошу вас позволить мне уехать с вашей бабушкой.
Глаза Алекса потемнели, как грозовые тучи.
— Ты принадлежишь мне. Ты моя, и оба мы знаем это.
Ты останешься здесь, со мной.
— Будь ты проклят! Чтоб тебе провалиться в преисподнюю! — С этими словами она бросилась вон из комнаты.
Хватит разговоров. Как только Рашель уедет во Францию, она тоже уедет. Одна так одна.
Другого выхода у нее попросту нет.
— Я буду скучать по вас. — Ники обняла маленькую женщину, прощаясь с бабушкой на пристани Нового Орлеана Над головами у них пронзительно кричали чайки, поскрипывали корабельные снасти. Кругом расхаживали моряки самого разнообразного обличья, одни в парусиновых брюках и тельняшках, другие в военно-морской форме.
Ники впервые посетила город, где когда-то сидела в тюрьме — Я тоже буду скучать по тебе, девочка моя, — ответила Рашель.