Крепче браслетов

Пожидаева Ольга

На последних словах Дана надела чашку с попкорном мне на голову и громко хлопнула дверью спальни.

Глава 11. Взрывы

Вот как так все время происходит, что я постоянно остаюсь виноватым? Хотел, как лучше. У меня помыслы, можно сказать, были, как у младенца. Тогда какого черта я в собственном голосе опять слышал исключительно ослиные интонации? В какой момент я вдруг начинаю срываться? Вывалять самоуважение в грязи - это вам не масляное пятно на джинсах посадить. Это лежать мордой в луже грязи и похрюкивать от наслаждения, греясь под ультрафиолетовым излучением своей славы. Это то, чем я только что занимался. А потому, пора бы заткнуться. Вот сейчас извинюсь, а потом сразу и заткнусь.

Из соседней комнаты донеслись всхлипы. Плачет? Если она меня не простит, то официально беру себе псевдоним Келлан Мудак. Когда я осторожно открыл дверь, то почувствовал, что мои глаза покинули орбитальную станцию, а волосы заколыхались, как травка на поляне.

Дана сидела на огромной кровати в обнимку с вазой крупной, почти черной, черешни и доминировала над огромным телевизором. Тот орал на всю катушку агрессивной танцевальной музыкой. На экране мелькала моя физиономия вперемешку с моими руками, ногами, сосками и бедрами. Эта расчленёнка чередовалась в такт жесткому ритму в комплекте с охами и вздохами. Вот моя довольная рожа из Сиднея, вот моя улыбающаяся физиономия из Барселоны, а вот я со своим фирменным маньячным прищуром в Берлине. Господи, когда только фанатки успели наляпать роликов. Вроде только-только тур закончился. Быстрые у меня девочки. А Дана, похоже, отслеживает все это безобразие, раз знает, где на ютубе можно посмотреть свеженькое.

Она смотрела на экран, полностью игнорируя моё присутствие, посмеивалась и подвывала в нужную минуту, словно находилась в стрип-баре. Странная реакция на мою задницу в брюках, при условии, что она её видела в чем мать родила. Дана подтанцовывала всем телом, закидывая черешню себе в рот, активно двигала челюстями, а еще активнее проводила малиновым языком по губам.

Сразу, как буду прощен – пойду убьюсь.

И вот, мечтая о прощении, я пролаял:

– Это что за дерьмо?

– Это не дерьмо, а мой любимый актёр Келлан Соммерс. Между прочим, он секс-символ.

И смерила меня уничижительным взглядом. Словно я был не я, а перхоть какая-то, надоедливая и мерзкая.

– Пытаешься меня взбесить?

– Так точно. Акция в поддержку плана «чтобы тебя от меня тошнило». Как видишь, мы вышли на финишную прямую. Из постели ты удирал с бледным от ужаса лицом и стоячим от отвращения членом. А как сверкали пятки… Ммм, шик! Осталась всего парочка штрихов.

Дана многозначительно захохотала.

– Дана, прекрати….

– А чем еще заняться? Пойти медуз собирать?

– Тебе дурь некуда деть?

Хищно улыбнувшись, Дана взяла ягоду и, повертев в руке, размахнулась и запустила её в экран телевизора. Бордовые брызги растеклись по плазме. Я обмер. Ну и хулиганка.

– Аааааааа, Соммерс - замарашка, обгадил белую рубашку!
– и, взяв еще один «патрон», она стрельнула мне в экранный лоб. – Урааааа.

А недавно мы разговаривали об искусстве, импрессионизме и несправедливости жизни. Откуда чего берется?

– А теперь - контрольный!

Сочная ягода пропечаталась в районе моей видео-промежности. Я машинально дернулся в защитном жесте.

– Вааааааааааууу, мисс Брайс, да вы снайпер! Вам положен приз, – хохотала она на весь дом.

Меня словно пнули по самому дорогому совсем не виртуально и не черешней. Она меня вывела-таки.

– Да, мисс Брайс, сейчас я вам выдам джек-пот, - прохрипел я, двинувшись к ней и посылая к чёрту любые доводы разума.

В этот момент мой мозг мигрировал в пах. Головой я точно не думал, собираясь отвалить Дане ее выигрыш.

В этот момент у неё зазвонил мобильный. Быстро схватив его, она ответила голосом пьяной лисицы:

– О, Ник, привет, дорогой!

Ник? Дебильное имя.

–Как поживаешь? Я в порядке….эммм…гощу у бабушки в Берлине, ты же знаешь, как я её люблю…

На слове КАК было сделано особое ударение. Мои кулаки на пару с желваками напряглись, что не могла не заметить эта засранка.

– Ну, мне еще некоторое время придется побыть в Европе, но я позвоню тебе, как только вернусь домой. Да, и я рада была тебя слышать. До связи, Ник, – хихикала Дана.

 Нажав отбой, она тут же натянула маску повышенной кислотности. А мне уже было плевать. Я и сам выделял взглядом ртутные испарения.

– С ума сойти! Бабуля, говоришь? А он в курсе вообще, как именно ты тут родственников крепко любишь? – прошипел я.

– Да пошел ты…

Я выдрал из ее рук телефон и выключил его.

– Вот так! Зачем врала? Трудно было сказать, что у тебя есть парень? Ему под силу таскать такие рожища?

– А он не мой парень. Я симпатичная девушка и у меня полно поклонников, которые жаждут взаимности. Вместо этого я торчу здесь и наблюдаю, многочисленные переломы твоего черепа от нападения спермы на голову. И вообще, какого черта ты хватаешь мои вещи?
– орала на меня Дана.

На кухне запищал таймер, и она вскочила с кровати, чтобы ураганом умчаться на кухне, отдавив мне ногу по пути.

Нет, заткнуться мне сегодня не светит. Я, разумеется, отправился следом.

– Значит, расстроилась, что нет возможности ломануться к любовнику по первому звонку? – орал я ей в спину, пока Дана доставала из духовки очередной шедевр.

Пахло божественно, но это никого из нас, разумеется, сейчас не волновало. Бросив форму с грохотом на плиту, она начала угрожающе тыкать в меня пальцем.

– Заткнись, Кел. Всему есть пределы. Признаться, даже Ник сейчас кажется намного более привлекательной компанией.

У меня свело челюсть от напряжения и злости. Почему-то мне стало очень важно узнать:

– Ты с ним спала?

– Не твое дело,

– Очевидно, нет.

– После меня у тебя был кто-то?

– Отвали, Кел.

У меня настроение начало подниматься, хотя психовать я не перестал при этом. Просто тешил самолюбие. Не хочу ее делить с соплями из кампуса. Вообще, ни с кем.