Крепость королей. Расплата
Шрифт:
После Каспар продолжил путь, ковыляя, хрипя, без лошади и в постоянной тревоге, что цвет кожи создаст ему новые трудности. В этом проклятом краю люди, похоже, за каждым углом видели притаившегося дьявола.
Они заплатят мне за этот заказ кучу денег. Да, огромную кучу!
Грудь словно кололи тысячи ножей. Каспар тихо застонал и попытал счастья в другом переулке. Несколько грязных детей играли с деревянной юлой. Завидев его, ребятня с криками разбежалась. Только мальчик лет восьми остался на месте и с разинутым
— Трактир «У золотого колодца», — прохрипел Каспар, обнажая белые зубы. — Где мне его найти?
Мальчишка молча показал направо, в очередной закоулок. Каспар кивнул и без лишних слов развернулся. За спиной слышался шелест и шепот — ребятня следовала за ним на почтительном расстоянии. Каспар, не обращая на них внимания, ковылял дальше. Наконец впереди показался небольшой нарядный трактир. Перед входом покачивалась и скрипела на ветру жестяная табличка. Изнутри доносился приглушенный смех.
Он добрался.
Каспар отворил дверь и молча вошел внутрь. За пошарпанными столами сидели несколько посетителей и пили вино из больших кружек. Еще секунду назад они оживленно беседовали, но тут воцарилось напряженное молчание. Все смотрели на незнакомца в рваном камзоле, с лицом черным, как пропитанные смолой и грязью стены.
Не обращая внимания на взгляды, Каспар шагнул к стойке и бросил изумленному трактирщику монету. Та катнулась по мокрой от вина стойке и со звоном остановилась.
Монета была особенная и возымела действие.
— Я хотел бы поговорить с Натанаелем, евреем, — прошептал Каспар.
Большего не требовалось.
Трактирщик насторожился. Потом нерешительно кивнул и показал на дальний столик.
— Присаживайтесь, — сказал он, запинаясь. — Я… я сейчас же за ним пошлю.
Впервые за долгое время Каспар улыбнулся. Он кивнул на небольшой бочонок за спиной трактирщика.
— Хорошо. Тогда налейте мне белого бургундского и приготовьте постель, чтобы блох поменьше, — сказал он с необычным акцентом. — Город у вас захолустный, но хоть вино есть.
Провожаемый осторожными взглядами посетителей, Каспар проковылял с полной кружкой к своему месту. С первых же глотков его одолела усталость, и голова камнем рухнула на столешницу.
Люди смотрели на него, как на спящего, но по-прежнему опасного хищника.
Глава 7
Гейершлосс близ деревни Ингольштадт,
Нижняя Франкония,
4 июня 1525 года от Рождества Христова
Матис пригнулся. Всего в нескольких шагах с грохотом ударилось очередное ядро. Все вокруг громыхало, люди кричали, лошади ржали в ужасе, со стен падали обломки камней. Юный орудийщик рухнул за труп костлявой вороной и стал ждать следующего залпа.
Две сотни людей из Черного отряда остались от столь величественной когда-то франконской армии. Немногие выжившие укрылись в одном из замков Гейеров, расположенном на окраине деревни
Матис вздрогнул при мысли о событиях последних дней. Под Кёнигсхофеном, недалеко от Вюрцбурга, солдаты Швабской лиги вырезали тысячи крестьян. Даже тех, кто притворялся мертвым на поле боя, закалывали, как свиней. В Вюрцбурге поначалу не желали верить в леденящие душу известия. Ненавистная крепость Мариенберг так и не пала, и все-таки мятежники мнили себя в безопасности. Только на Троицу часть армии нерешительно двинулась навстречу противнику. После некоторых раздумий Матис с Мельхиором присоединились к крестьянам. Юноша не терял надежды, что Гейер прав в своем предположении и Агнес найдется где-нибудь в обозе армии Швабской лиги.
Близ небольшой нижнефранконской деревни Ингольштадт, примерно в пятнадцати милях от Вюрцбурга, состоялось решающее сражение. Крестьяне толпами бежали от наседающей кавалерии. Только Черному отряду Гейера удалось спастись в расположенном неподалеку замке Гибелиштадт, и с тех пор бой шел не на жизнь, а на смерть. Канониры с двух сторон обстреливали старинное сооружение. По оценкам Матиса, там было не менее дюжины фальконетов и несколько тяжелых орудий. Вероятно, Трухзес хотел на их примере преподать остальным урок. От главного строения замка остались уже одни развалины; лишь толстые, в шесть шагов высотой стены пока держались.
— Враг у южной стены, враг у южной стены! — прокричал сквозь канонаду одетый в черное ландскнехт. — Все на лестницы!
Матис наблюдал из своего укрытия, как люди ринулись с самодельными лестницами к южной стене, забрались наверх и отбросили многочисленных нападающих, уже стоявших на крепостных зубьях. Он в который раз уже подивился, с какой решимостью ландскнехты Гейера бросались на врага. Даже без своего предводителя, который до сих пор договаривался в Роттенбурге, они составляли ядро крестьянской армии. Матис припомнил, что говорил Гейеру в их последнюю встречу. «Тысячу ваших людей и сотню новых орудий — и исход войны был бы давно предрешен…»
Но им недоставало ни орудий, ни хорошо обученных солдат, и в итоге противник одержал верх. Возможно, и потому, что им не хватало настоящего предводителя. Гейер растрачивал время на переговоры, когда и договариваться-то стало не о чем. А Гёц фон Берлихинген давно удрал. Однорукий рыцарь знал, когда следует сменить сторону. Мельхиор, судя по всему, тоже пропал. После беспорядочного бегства с полей Ингольштадта Матис его не видел…
Стены замка сотряслись под новым залпом. Со стены сорвался ландскнехт и повис на расщепленных оглоблях повозки недалеко от Матиса. Бородатый солдат дернулся, потом глаза у него остекленели и уставились на Матиса безжизненно и чуть ли не с укором. Снова загрохотали орудия. Прежде юноша любил эти звуки — они ведь слышались ему отголосками будущего. Теперь же казалось, что разрывы доносятся прямиком из ада. Он тихо выругался.