Крепость Сол
Шрифт:
Палмер улыбнулся до ушей и изобразил нечто вроде реверанса. Несмотря на всю несерьезность момента он вдруг почувствовал, что его действительно приняли в свою среду эти непостижимые люди. Более тогоп он ощущал большую гордость и удовлетворение от всего случившегося.
И все-таки нечто весьма странное еще окружало его. Одна органичная Группа представляла собой, вероятно, маленькое сообщество очень тесно связанных друг с другом людей. Реально, это была семья, или, по крайней мере, соларианский эквивалент семьи.
Тогда возникал вопрос. Почему они так хотят заполучить в Группу совершенно чуждого им человека? Зачем прилагают столько усилий для того, чтобы посторонний оказался по-настоящему интегрирован в нее?
За этим крылся какой-то не ясный еще замысел. Но какой? Для страха причин у них явно не было, это очевидно. Палмер не мог представлять для них серьезной угрозы, тем более, если учесть, что рядом всегда
Палмер сокрушенно вздохнул. Стоило решиться одной проблеме, как сразу же возникала новая. И сколько их еще будет.
Прогуливаясь без определенной цели по коридору. Палмер вдруг оказался у дверей каюты Линго. (А может, не вдруг?) Дверь была широко открыта. Линго сидел в кресле с книгой в руках. Следовало воспользоваться случаем.
Палмер просунул голову в дверь.
— Дирк, у вас есть свободная минутка?
— А, Джей, входите, — Линго опустил книгу на колени. — Присаживайтесь.
Палмер опустился на краешек постели,
— Буду откровенен с вами, Дирк. Лично мне вы очень симпатичны, но я все же никак не могу избавиться от недоверия к вам и к тому, что вы собираетесь сделать. Не то, чтобы я не верил лично Дирку Линго, но у меня большие сомнения вызывают причины, побудившие Крепость Сол предпринять это путешествие.
Линго понимающе кивнул головой.
— На вашем месте и с вашей подготовкой я тоже сомневался бы. Вы — солдат. И, если верить Максу и Линде, а у меня нет причин сомневаться в их мнении, вы замечательный солдат. Один из лучших. Вы теперь уже, наверное, догадались, что нам было довольно много известно о вас еще до той Ассамблеи Генерального Штаба, и что мы именно вас сразу решили взять с собой на корабль. И, однако, я могу вас понять. Скажите мне, если обстоятельства потребовали бы того, могла Конфедерация пожертвовать мирами Крепости Сол, чтобы выиграть войну? Как вы считаете? Скорее всего — да, не так ли?
Палмер почувствовал себя весьма неуютно под внимательным взглядом собеседника. Он внутренне поежился, ибо знал, что Линго абсолютно прав в своем предположении. Дирк, безусловно, заметил смущение Палмера и слегка улыбнулся.
— Не берите в голову. Конфедерация оказалась бы совершенно права, поступая именно таким образом, если бы обстоятельства заставляли ее сделать выбор. Как сказал один из классиков: «Война — это ад». Но, я думаю, вас смущает другое. Вы…
— …Вы могли бы отправиться к Дуглаари, чтобы заключить с Кором сепаратный мир, не так ли, — быстро произнес Палмер. — Ну вот, я сказал это и доволен, что сказал. В конце концов, ваша точка зрения тоже вполне объяснима. «Собаки» могли бы согласиться оставить Крепость в покое, если Сол пообещала бы не вступать в драку ни под каким предлогом. Может быть, ваша философия призывает теперь придерживаться нейтралитета? Знаете, если бы Сол открыто объявила, что Конфедерация никогда не дождется выполнения Обещания, мы потеряли бы всякое желание к сопротивлению, так как ваша пропаганда столько лет внушала нам, что у нас есть еще опора за спиной, есть легендарная Крепость, которая в критический момент переломит хребет врагам. А тут опора вдруг исчезла бы. «Собаки» быстро сориентировались бы в создавшейся ситуации и, естественно, не преминули бы воспользовались ею. Разве ради такой легкой победы дуглариане не пошли бы на то, чтобы оставить одну изолированную солнечную систему и гарантировать ее неприкосновенность?
По лицу Линго пробежала мгновенная судорога, но он быстро справился с собой, н вновь перед Палмером сидел внимательный, серьезный собеседник. Пристально взглянув в глаза Джею, Дирк несколько раз отрицательно кивнул головой.
— Вы не понимаете намерений Сол, Джей. И еще меньше вы понимаете дуглариан. Извините за резкость.
— А как бы это мне удалось? — спросил Джей с горечью в голосе. — Вы нас оставили драться и умирать одних, приносить в жертву этой проклятой мясорубке все больше и больше народу, в то время как сами оставались в стороне…
Едва заметная тень промелькнула в глазах Дирка, и горькие складки пролегли от углов рта к подбородку.
— Ах вот как! Значит, ТОЛЬКО ВЫ приносили людей в жертву Молоху войны, так? — резко спросил он, — А мы лишь наслаждались жизнью, так вы полагаете? Однако, вы видели органичную Группу и теперь знаете, что Сол пережила настоящее социальное потрясение. Вы что думаете, подобные революции происходят безболезненно? Мак Дей превосходно разобрался в самой природе войны. Это был великий человек. Его величие и значимость вам даже трудно себе представить. Он понял, что, следуя логике развития событий, Человечество в нынешнем его состоянии обречено. Дуглариане превосходили нас во всем. У них было не только неоспоримое преимущество в технике и воинских силах, но, кроме того, им удалось заставить нас драться «на их территории», то есть, их методами и по ИХ ЛОГИКЕ, где они были несравненно сильнее людей. Их компьютеры, значительно лучшего качества, обеспечивали Империи неоспоримое преимущество во всех операциях. Человек должен был достичь такой же эффективности в применении компьютеров или позволить вышвырнуть себя из Галактики. И это должно было произойти не в течение столетий, а за несколько десятилетий. Вот почему люди захотели трансформировать себя в «собак», но в «собак»-людей, превосходящих истинных дуглариан. Не суперлюдьми, Джей, в супердугларианами. Поэтому вначале они постарались усовершенствовать свои методы борьбы, сделать их строго логичными, как у противника. Но ошибка заключалась в самой предпосылке данной методики. Дело в том, что у дуглариан логика мышления и поступков заложена в самих генах, это основа их мышления, в то время как человек, по сути своей, существо алогичное. Поэтому на том пути человеку никогда не было суждено даже сравниться с истинным дугларианином. Именно это и понял Мак Дей. Он догадался, что ведение войны по правилам и законам логики, навязанными нам «собаками», значит обречь себя на поражение с первых же дней.
— Нам это все известно, — сказал Джей. — Но некоторые из нас не могли просто поднять кверху лапки и ожидать конца света. Они почитали за честь умереть в сражении.
— Ах, какая патетика! — взорвался наконец Линго, глаза которого, казались, метали зеленые молнии. — Какое геройство! Да поймите вы, это же идиотизм чистой воды, бестолку размахивать кулаками, видя, что ни один удар не достигает цели, вместо того, чтобы остановиться и как следует возбудить то серое вещество, которое вы называете мозгом! А вот Мак Дей задумался всего лишь над одним вопросом: ПОЧЕМУ «собаки» развязали эту войну. Почему столь логически мыслящая раса бросила все свое могущество против человечества, хотя та же логика доказывает, что человек при всех равных условиях никогда бы не смог их победить. Человечество никогда не представляло реальной опасности для Империи дуглариан. Их демографическая экспансия в два раза превышает человеческую. Достаточно подождать некоторое время, пусть даже несколько столетий, и они превзошли бы нас в размере популяции уже не в соотношении четырех к трем, как сейчас, а четырех или даже пяти к одному. Разве это не логично с их стороны? Абсолютно логично. Но нет же, они начали атаку. Почему? Почему не стали дожидаться обычной победы временем?
— Я… мне как-то не приходилось задуматься над этим.
— Вот именно! Вы ни разу не дали себе труда задуматься над столь очевидной вещью. Впрочем, не только вы, не расстраивайтесь! Для этого надо быть Мак Деем. И он нашел ответ, объясняющий все — дуглариане боятся человека, причем не просто боятся, а испытывают сильнейший, смертельный страх перед ним!
— Что?!
— Да подумайте, друг мой, подумайте!воскликнул Линго, ударяя кулаком по лежащей у него на коленях книге. — Дуглариане эффективны в своих действиях почти на сто процентов. Наша же с вами общая история неоднократно доказывала, что человек, попавший в вынужденную ситуацию, может вдруг проявить себя эффективным образом более чем на сто процентов! Когда человек забывает о своих слабостях, он иногда становится способен на такие подвиги, которые, мысля логически, просто не в состоянии совершать. Сколько в нашей истории таких примеров! Естественной базой мышления человека является АЛОГИЧНОСТЬ. Человек всегда будет пытаться сделать то, от чего любой дугларианин сразу откажется в силу своей четкой логики, считая предприятие невозможным. А люди все-таки пытаются. И иногда, против всякой логики, они добиваются успеха. Этого-то не понимают и боятся «собаки». И боятся, что не смогут понять никогда. Поэтому мы для них отвратительны, непредсказуемы, «гады», одним словом, или… боги!
— Хорошо… но как это объясняет вашу столь длительную самоизоляцию?
— Мак Дей понимал, что человек тоже боится своей алогичности. Меньше, правда, чем дуглариане, но, тем не менее, это так. Поэтому человек всегда страшился самого себя, пытаясь забыть, заглушить в себе всякие неожиданные проявления необычности. С точки зрения Мак Дея, человек — это «единственное животное, которое никогда не сможет понять само себя». Разум боится того, чего не может понять. История всех человеческих формаций и сообществ показывает, что на всех этапах развития общество пыталось отрицать алогичность характера человека. Мак Дей понял, что единственной надеждой этого Человека остается создание нового общества, которое благоприятствовало бы развитию именно этой алогичности, и ставшее по-настоящему гуманным. Он, конечно, не мог точно определить те формы, которые оно должно приобрести, но был твердо уверен: человечество обязано преуспеть в этом или погибнуть. И он знал ПУТЬ.