Крещение огнем. Борьба исполинов
Шрифт:
Шульц отвечал с ледяным спокойствием:
— У этой медали есть оборотная сторона. Нам тоже непонятно, что происходит. Перед нами широкий спектр проблем…
(Далее Шульц пошел перечислять все проблемы — от культуры и соблюдения прав человека до разоружения и региональных проблем.)
— Прошу передать в Москву, что мы хотели бы провести продуктивные переговоры по всему спектру, как об этом говорили в Женеве. Я согласен, что встреча на высшем уровне должна быть хорошо подготовлена, поэтому и назвал эти проблемы. Но надо установить дату встречи. Она будет своего рода двигателем процесса. Мы высказали свои предложения и ждем ответа…
— Но чем наполнить эту встречу? — обеспокоенно спросил Рыжков. — Какие конкретные результаты она даст?
— Что я могу доложить
— Я сам задаю тот же вопрос. Что я доложу Генеральному секретарю? — продолжил советский премьер.
— Могу я доложить президенту, что ваша позиция состоит в том, что вы не будете договариваться о дате саммита, пока мы не выработаем удовлетворительное соглашение по запрещению испытаний и ликвидации РСД? Если это так, нас ждут большие трудности, — заявил американец.
— Я повторяю то, что было сказано Горбачевым на XXVII съезде: значение следующей встречи в верхах — в практических результатах на наиболее важных направлениях ограничения и сокращения вооружений… (О. Гриневский. Указ. соч., с. 342–343.)
Как видите, советский премьер всем поведением показывает американцам: «Ну, пожалейте же нас! Согласитесь на наши мирные предложения, чего вам стоит?» Тем самым он наглядно дает понять, что в Москве напуганы и хотят мирной передышки. Уверенная в себе империя говорила бы совсем иначе. Не соглашаетесь на разоружение? Ну и не надо. Вам же хуже будет. Без всяких плаксивых ноток.
Но Горбачев смертельно боялся быть сильным и жестким. 5 мая, выступая на заседании Политбюро, он заявил:
— Если мы встанем на позиции империализма: жесткость и еще раз жесткость, стоять, на чем стояли, — то ничего не добьемся. И все будет по-прежнему. А это значит, будет хуже…
Между тем США и не думали ослаблять нажим. Почуяв, что Г. отчаянно трусит перед перспективой «звездных войн», Рейган вновь и вновь выступал, утверждая: от СОИ мы, янки, не отступим! Америка почувствовала, что коснулась успеха. И действительно: мировые цены на нефть падали, экономика США задышала. Москва могла только писать гневные письма саудовскому королю Фахду, требуя остановить снижение цен, — но это не действовало. Москва пробовала наладить совместные действия на «нефтяном фронте» с Багдадом и Ливией, но это ничего не дало. Ведь Ирак сам получал деньги от Саудовского королевства на войну с Ираном, а ливийцы не имели реальных рычагов воздействия на саудитов.
Чуть серьезнее воспринимались угрозы иранцев сорвать движение танкеров в Персидском заливе. Ведь Тегеран также жестоко страдал от удешевления «черного золота». Однако у иранцев в начале 1986 г/ не было для этого ни авиации, ни крылатых противокорабельных ракет, ни современных мин. Они пробовали атаковать громадные суда на легких катерах со взрывчаткой, с гранатометчиками и легкими ракетными установками на борту. Само собой, никаких серьезных повреждений нанести нефтеналивным гигантам они не могли. А США особо заверили Эр-Рияд в том, что обеспечат безопасность танкеров в Заливе.
Пропущенная поворотная точка в «битве за нефть»: помощь иранцам и удар по доллару
Стоп! Вот здесь горбачевское руководство пропустило великолепную возможность сломать американскую игру на нефтяное понижение, снова взвинтив цены и дав нашей стране обильный приток денег.
Нужно было не с иракцами и ливийцами в бесполезные игры играть, а всеми возможными способами договориться с Ираном, дав ему морские мины и крылатые противокорабельные ракеты, дабы полностью сорвать движение танкеров по Персидскому заливу. Это почти автоматически поднимало мировые цены на нефть вдвое, а то и втрое! При этом мы сами ничем не рисковали: в атаку шел «отмороженный», яро антиамериканский Иран. Чтобы выполнить обещания, данные саудитам, Соединенным Штатам в этом случае пришлось бы идти на крупномасштабную войну против иранцев. А она означала тяжелейший удар по напряженной американской экономике. Ведь для такой операции пришлось бы перебрасывать большие морские и военно-воздушные силы на Аравийский полуостров, что заняло бы несколько
А теперь представим, что США, отвечая на иранскую угрозу судоходству в Заливе, вынужденно начинают войну против Ирана в конце 1986 — начале 1987 года. Им необходим как минимум месяц для массированных бомбардировок. В результате против американцев ополчался почти весь исламский мир. Его внимание переключалось с Афганистана и войны против русских на войну с американцами. Становился неизбежным всплеск мусульманского террора, направленного на Запад, а не на нас. Война с Ираном отнимала у США как минимум 40 млрд долларов, ослабляя их способность форсировать гонку вооружений. Да и что ждало американцев в случае успеха? Сил на то, чтобы вторгнуться в Иран и установить там проамериканский режим, у янки не хватало. Иранцы в то время фанатично ненавидели Америку, и потому Штаты ожидала кровавая партизанская война, Великая Отечественная в персидском варианте. Да и мы в таком случае могли подкинуть Тегерану оружие и инструкторов, затянув США в новый Вьетнам.
Попробуем представить себе такой поворот истории. О, я представляю, как яростно сражаются иранские ополченцы-басиджи, фанатичные до самоотречения. Американцам приходится драться за каждый дом, за каждые развалины! В ответ на массированные бомбежки иранцы отвечают Штатам террором. Несколько специальных групп, проникнув в либеральные США, распыляют аэрозоли со страшными болезнями на нескольких станциях метро, в торговых центрах и аэропортах. Эпидемия мигом разносится по всей Америке. Янки вынуждены вводить осадное положение, закрывать движение между штатами…
Тогда уж американцам становится просто не до нас, а цены на нефть достигают в таком случае просто заоблачных высот. И тогда сорваться в кризис рисковала экономика всего Запада. После чего Москва могла диктовать свои условия.
Но допустим, что США ограничились разгромом Ирана с воздуха. Предположим, они два месяца уничтожают бомбами и крылатыми ракетами инфраструктуру Ирана, его энергетику и транспорт, громят предполагаемые хранилища современного оружия. Кто от этого выигрывает? Ирак. Американцы просто расчищали бы ему путь, аки Железный Дровосек, — и Саддам Хусейн легко захватывал богатейшие нефтяные промыслы иранской провинции Хузестан. Ради них он, собственно, и начал в 1980-м войну с Ираном. И тогда огромные ресурсы попадали в руки Ирака, в то время тесно сотрудничавшего с Советским Союзом. У кого Хусейн в середине восьмидесятых покупал оружие, промышленное оборудование, самолеты и целые предприятия? Да у русских! Ирак превращался в региональную сверхдержаву, угрожающую уже и Кувейту, и Саудовской Аравии. И тогда Соединенным Штатам пришлось бы начинать новую, разорительную для них войну, уже против Ирака.
Вы скажете мне, что в реальности американцы разгромили Ирак в январе-феврале 1991 г. (операция «Буря в пустыне»). Но давайте учтем, что тогдашнюю войну янки вели в условиях, когда СССР уже сдался и не угрожал Америке. В начале девяносто первого Соединенные Штаты без страха могли снимать крупные сухопутные и авиационные силы с европейского направления и бросать их в зону Залива. Они получили возможность стянуть туда крупные авианесущие соединения ВМС, ибо уже не надо было противостоять флоту Советского Союза. Они получили шанс стрелять по Ираку высокоточным оружием, заготовленным на случай столкновения с нами. А в предлагаемом здесь варианте всего этого янки сделать не могли! И потому война с Ираком неизбежно затягивалась на несколько месяцев. Не исключено, что в ее ходе США пришлось бы применить несколько ядерных зарядов тактического назначения. Глобальной катастрофы это не вызывало, зато делало американцев объектом ненависти со стороны большей части тогдашнего мира. А заодно приводило к такому подорожанию нефти, что кризис 1973 г. показался бы легкой неприятностью. В любом случае американцы на много лет влезали в зону Персидского залива, лишаясь всякой возможности вести прежний психотриллер против Советского Союза. Какие там «звездные войны»?!