Крест и король
Шрифт:
– Но ведь там должна быть мачта, – возразил Бранд.
– Поэтому нам пришлось передвинуть мачту. Об этом тебе Ордлаф расскажет.
– Понимаешь, господин Бранд, – заговорил Ордлаф, – у меня на родине мы строим лодки, похожие на ваши, с высокими штевнями, обшиваем досками внакрой и все такое. Но они нам нужны для лова рыбы, а не для дальних переходов, поэтому мы их оснащаем по-другому. Мы ставим мачту впереди от середины и еще наклоняем ее вперед. И понимаете, мы по-другому кроим паруса. Не прямоугольные, как ваши, а косые.
Бранд фыркнул:
– Знаю. Если вы отпустите рулевое весло, ваше судно
Шеф и Ордлаф переглянулись.
– Совсем не быстро, – признался Шеф. – Гудмунд устроил гонки, еще когда «мул» не был установлен, но даже без его веса – Гудмунд на своем корабле описывал круги вокруг нас. Но видишь ли, Бранд, нам же не нужно догонять кого-то! Если мы встретим в открытом море флот и он пойдет на нас, мы его потопим! Если они убегут, берег будет защищен. Если они прорвутся и высадятся, мы развернемся и потопим их, где бы они ни оказались. Это не грузовое судно, Бранд. Это боевой корабль.
– Линейный корабль, – согласно кивнул Ордлаф.
– А сможешь ты его развернуть? – спросил Бранд. – Я имею в виду «мула». Можешь ты прицелиться в другую сторону? Твои дротикометы можно было разворачивать.
– Над этим мы работаем, – ответил Шеф. – Мы пробовали ставить всю махину на тележное колесо, колесо насадить на ось, а другой конец оси пустить в гнездо, просверленное в киле. Но слишком тяжело было поворачивать, и от отдачи ось все время ломалась. Удд придумал крепить «мула» на стальном шаре, но… Нет. Мы можем стрелять только прямо по курсу. Зато мы придумали ставить с другой стороны второй шатун, второй ворот с тросом и прочее. Отбойная перекладина, конечно, только одна. Мы теперь запросто можем стрелять и вперед и назад.
Бранд снова покачал головой. Пока они стояли, он чувствовал, как корабль слегка покачивается под ногами, это в тихой-то речной заводи, а что же тогда будет в открытом море? Вес «мула» в тонну с четвертью, размещенного довольно высоко, чтобы стрелять поверх планширя. Тяга паруса прилагается далеко от центра. Рея длинная, так что парус можно сделать очень широким, отметил он. Но замысловато управлять им. Он не сомневался, что рыбак свое дело знает. И не возникало вопросов, что может натворить удар одного из таких камней. Вспомнив о хрупких каркасах тех судов, на которых он когда-либо плавал, к которым доски даже не были прибиты, а просто привязаны жилами, Бранд представил себе, как вся конструкция разлетится на куски, вывалив команду побарахтаться в воде. И все пятьдесят ратоборцев Сигурда Змеиного Глаза ничего не смогут с этим сделать.
– Как вы хотите его назвать? – неожиданно спросил он. – Для удачи.
Рукой он машинально коснулся висящего на груди молоточка. Ордлаф повторил его жест, выудив из-под рубахи свою пектораль – серебряную лодку Ньёрда.
– У нас десять линейных кораблей, – сказал Шеф. – Я хотел назвать их по именам богов Пути – «Тор», «Фрейр», «Риг» и так далее, но Торвин не позволил. Он сказал, что мы накличем беду, если нам придется говорить «Хеймдалл на мели» или «Тор застрял на песчаной банке». И мы передумали. Мы решили, что назовем каждый корабль по имени одного из графств моего королевства и постараемся набирать
Бранд колебался. Как и все моряки, он суеверно почитал удачу и не хотел неосторожным словом накликать недоброе на замыслы своего друга.
– Думаю, что ты опять придумал что-то новенькое, и, может быть, твои «Графства» строем пройдутся по морям. И уж точно я не хотел бы столкнуться с одним из них в бою, а ведь меня не назовешь самым робким из норманнов. Может быть, в будущем править морями станет король Англии, а не король Севера. Скажи мне, – продолжал он, – куда ты хочешь пойти в первый рейс?
– Через Пролив к немецкому берегу, – отвечал Шеф. – Вдоль береговой линии за Фризские острова – и в датские воды. Это главный пиратский маршрут. Мы будем топить всех встреченных пиратов. С этих пор каждый, кто захочет напасть на нас, должен будет долго идти из Дании открытым морем. Но в конце концов мы разрушим их базы, достанем их в их собственных гаванях.
– Фризские острова, – пробормотал Бранд, – устья Рейна, Эмса, Эльбы и Эйдера. Что ж, я скажу вам одну вещь, юноша. Все это лоцманские воды. Ты понимаешь, о чем я? Вам понадобится лоцман, который знает проливы и приметы на берегах и в случае надобности сможет провести корабль по слуху или на запах.
Ордлаф заупрямился:
– Да мне всю жизнь хватало лота, впередсмотрящих и лага. И не похоже, что удача мне изменила с тех пор, как я бросил своих хозяев-монахов и нашел себе богов Пути.
Бранд фыркнул:
– Я ничего не имею против богов Пути.
И снова они с Ордлафом одновременно коснулись своих амулетов, и на этот раз Шеф застенчивым жестом тоже полез за своим необычным амулетом в виде лесенки, знаком его патрона Рига.
– Нет, боги могут быть хороши. Но лот, впередсмотрящие и лаг – за Бременом вам понадобится нечто большее. Это говорю вам я, Бранд, ратоборец из Галогаланда.
Работающие столпились их послушать. Те, кто впервые видел короля, подталкивали друг друга, показывая на незнакомый амулет Рига.
Солнце, проникая через высокие окна библиотеки кафедрального собора в Кельне, освещало открытые страницы манускриптов, разложенных на массивном аналое. Дьякон Эркенберт, из-за малого роста едва дотягивающийся до его верхнего края, застыл в задумчивости. Библиотекарь, зная, что архиепископ благоволит к Эркенберту и поощряет его штудии, позволил дьякону работать самостоятельно – даже с огромной драгоценной Библией, на которую пошли шкуры восьмидесяти телят.
Эркенберт сравнивал тексты. Могла ли фантастическая история, недавно рассказанная им архиепископом Римбертом, оказаться правдой? Тогда, на встрече, в нее поверили все, и архиепископы и их советники. Но ведь она льстила их гордости, льстила патриотическим чувствам народа, и притом народа, постоянно отвергаемого и недооцениваемого могучим Римом. Эркенберт не разделял этих чувств – или пока не разделял. Англичане, помня историю своего обращения благословенным Папой Григорием, долгое время гордились своей верностью Риму. И чем Рим отблагодарил их? Если рассказанное Римбертом – правда, то, возможно, пришло время для верности… кому-то другому.