Крест Марии

Фонд А.

Мне показалось, или впереди что-то было блестящее? Похожее на айсберг.

Хотя, может, показалось. Нужно подниматься вверх.

Ещё раз звякнуло. Я метнулась к кормильне и получила поощрительный приз – деревянную расчёску и маленькую баночку с чем-то, похожим на варенье. Пахло крыжовником и арбузом.

Ну что ж, попробую.

Эх, ещё бы сюда кофе, или на худой конец, чай.

Я так соскучилась по этим напиткам. Не могу без них.

Хотя знаю, что не могу, а вот уже почти два месяца обхожусь.

Расчёска была странная –

похожая на два параллельных гребня, закреплённых на общей деревянной пластинке. Вроде как ручная работа. У нас бы в Цюрихе она кучу денег бы стоила. Как бы то ни было, это хорошая вещь. В хозяйстве пригодится. Я попробовала расчесаться – прекрасно, волосы не электризовались, как после пластмассовых расчёсок, к которым я привыкла.

Решила полюбоваться в зеркальце и чуть не заорала от ужаса – краска для волос, которой я всегда красилась, уже давно смылась и теперь мои отросшие корни блистали сединой, которая на фоне моих тёмно-русых волос, выглядела особенно некрасиво.

Да что ж такое-то!

Я чуть не плакала.

И вот что мне теперь делать?!

Эта проблема была почище проблемы с убийством Щукаря и Фавна.

Пока я её решить не могла. Поэтому повязала кусок малинового шелка в виде широкой повязки и пошла на стыковку. Судя по звуку – уже давно кто-то пристыковался и ждёт меня.

Я подбежала к окну. С той стороны причалил крест Николая.

Он стоял и смотрел на меня сквозь стекло. И улыбался.

Он положил что-то в щель и толкнул ко мне.

Я машинально вытащила. И обомлела. Это были цветы. Желтые цветы. Бумажные…

Глава 21

Цветы были вырезаны из бумаги, раскрашенной вручную в желтый цвет. Чем-то они были похожи то ли на астры, то ли на китайские фонарики.

От неожиданности я остолбенела.

Если можно так выразиться.

Представьте, мрачная гнетущая тюрьма-бункер для одинокого узника. Крест, который летает где-то посреди стылой ночи, среди чуждых льдов и равнодушного белого безмолвия. Где впереди лишь бесконечные десятилетия мрачного однообразия: поспал – дёрнул рычаг – поел – дёрнул рычаг – сделал что-то в быту – дёрнул рычаг – … и так весь день, и второй, и третий, и одна тысяча двести сорок восьмой... Где на стенах, выложенных допотопной кирпичной кладкой, единственным украшением являются лишь тронутые ржавчиной трубы. И вот среди всего этого – желтые цветы. Пусть бумажные, пусть сделанные собственными руками. Зато цветы! Словно лучики света.

И я теперь понимаю, что чувствовала Ассоль, когда после многих лет насмешек и травли, вдруг увидела алые паруса мечты.

– Нравится? – спросил Николай с таким непередаваемым спектром эмоций, что я сперва не смогла и слова выдавить.

– Д-да. Очень.

– Я старался, – тихо сказал он и вспыхнул.

Мда, кто бы подумал, что у меня в таком месте появится поклонник. Это приятно. Любой женщине приятно, когда есть кто-то, кому она не безразлична.

Жаль только, что после смерти Бенджамина я словно умерла тоже.

Но тем не менее.

– Николай, – сказала я, – не знаю, какие у вас планы на будущее, но я предлагаю присоединиться ко мне. Конечно, если вы хотите более светлое завтра, чем уготованное этим миром.

– Хочу, – просто сказал он, – а что надо делать? Я готов.

И столько уверенности было в его голосе, что я поняла – этот не подведет. Пойдёт со мной до конца. В общем, первую кандидатуру для тайного Общества я нашла.

Я рассказала ему всё.

Он обещал дёргать рычаг и идти за мной на самый верх.

Когда стыковка закончилась, я прижимала к себе чуть смятые желтые бумажные цветы и улыбалась.

Прошло почти две недели и, наконец, мой крест состыковался с крестом дяди Лёни.

– Ну, здравствуй, Мария! – улыбнулся он мне и подмигнул.

– С-спасибо! – горячо воскликнула я, захлёбываясь от переполнявших эмоций, – дядя Лёня, я – ваша должница, даже не знаю… вы только скажите..!

– Прекрати… Я сделал, что должен был сделать. Хоть что-то хорошее, за годы бесцельного существования здесь.

– Я вам так благодарна…

– Не будем об этом больше, – отмахнулся он, – расскажи лучше, как у тебя дела?

Я начала рассказывать, а потом не выдержала, и перешла на эту тему:

– Ходят слухи, что мы здесь находимся только для того, чтобы дёргать третий рычаг.

– Есть такое, – не стал отрицать он.

– Насколько я вижу по положению вашего креста, вы часто пропускаете, да?

– Да.

– Почему?

– Ох, опасно это всё, – нахмурился дядя Лёня. Ему явно не хотелось об этом говорить.

– Дядя Лёня, а давайте вместе вверх пойдём, а? Там у нас будет достаточно времени, чтобы общаться. Мне рассказывали, что там стыковки хоть и по часу бывают. И даже больше. Будем с вами в шахматы играть

– Ты не понимаешь... – покачал головой старик, – есть некоторые обстоятельства…

– Да какие там обстоятельства! – воскликнула я, злясь на его нерешительность, – А с этими вашими врагами – разберёмся. Кроме того, мы будем вдвоём. Уже легче. Есть ещё один человек, он новенький и тоже готов идти вверх. То есть нас уже трое.

– Все не так просто, Мария…

– Я понимаю это! Но влачить жалкое существования внизу – это невозможно! Ладно бы недолго, а то ведь сорок лет!

– Но я-то живу, и уже не один год.

– И что, вам нравится такая жизнь?

– Да никому не нравится.

– Тогда давайте вместе будем искать выход на свободу! Я верю, что он должен быть! Не может такого быть, чтобы не было! Из любой, даже самой неприступной тюрьмы, всегда есть какой-то выход. Да вы же сами графа Монте-Кристо читали! Если даже он нашел выход, то и мы найдем. Рано или поздно, но найдём!