Крест на башне
Шрифт:
Мне до сих пор на «Смилодонтах» воевать не приходилось, — нас из средних сразу в «Мамонты» пересадили. Но кому довелось, те хвалили. Простая, надежная машинка, с хорошей пушкой и подвижностью. Чего еще панцернику для счастья надо?
Позывной, правда, не очень… «Котенок-1» — ну не серьезно это.
А панцеры и впрямь как новенькие. Я, пока время было, их облазил, в одном только след и нашел. Дыра от попадания в МТО: ее, конечно, залатали, но след даже под краской виднеется. Интереса ради добыл линейку, замерил калибр: восемьдесят с пфеннигами. Значит, от бриттов подарочек вышел, в смысле, от союзнической поставки. У самих
Зато пополнение составом — просто швах!
Понимал я, конечно, что не фенриков из Куммерсдорфа нам пришлют. Но хотя бы австрийцев каких накопали…
Ага. Три раза. Русские — сплошняком!
Прошелся я вдоль этого строя раз, другой. Ну да, тот еще, откровенно говоря, контингент — а что делать? Другое меню тут не принесут.
Проще всего было, понятно, заряжающего выбрать. От него ни ума, ни фантазии не требуется, одна грубая сила — знай кидай. Углядел парня поздоровее, молодой, грудь колесом, в плечах косая сажень, стоит себе в строю и улыбается широко так, по-детски. Форма на нем новая, необмятая еще толком — из мобилизованных, видать, свежачок последнего улова. Подошел, ткнул его для пробы кулаком вполсилы по груди, эффект примерно как по лобовой плите садануть.
— Как звать?
— Рядовой Серко, пан кайзеровец.
Ох, чувствую, намаюсь я еще с этим ясноглазым дитем природы, пока нормальной субординации выдрессирую.
— До трех считать умеешь?
— Забижаете, пан кайзеровец. Нешто мы…
— А лево от право отличаешь?
— Ну дык…
— За моей спиной, — перебил я его, — вдоль кромки леса стоит десять панцеров. Твоя задача — добежать до них и встать прямо перед третьим слева. Понял?
— Ну… добежать, а дальше?
— Дальше, — зарычал я, — стоять и ждать. Пока новое распоряжение не воспоследует. Понял?
— А? Ну…
— Бегом!
Дальше в шеренге я еще одного занятного типа приметил. Лет тридцати, невысокий, плотный такой дядя, поверх гимнастерки кожанка накинута, но меня больше всего руки его заинтересовали. Точнее — цвет их, темный, точь-в-точь, как у наших механиков-ремонтников, которым всякая смазка, наверное, уже до самой кости въелась.
— Имя?
— Алексей Михеев.
— Панцерник?
— Танкист, — чуть заметно усмехнулся в ответ. — Приходилось. Но в основном «Джимми», разведывательная коляска от канадцев. 312-й отдельный разведывательный мотобатальон.
Голос его мне тоже понравился. Чуть с хрипотцой, спокойный, обстоятельный.
— Воевал где?
— Сначала Западный, потом Юго-Западный. Как Смута пошла — у Грищука, после — у Опанасенко. До ротного дослужился…
— А чего ж к нам решил вызваться? Понимаешь ведь, тут тебе и взвода не дадут.
— В курсе. Только, — вновь улыбнулся он, — я так прикинул, что лучше рядовым у вас, чем ротным у «синих». Для здоровья полезнее.
— Ну, это как посмотреть.
— Так и посмотреть. Снаряд в бою, он и мимо пролететь может, а вот «благополучник» куда реже мажет, особенно когда в затылок лупит.
— На наших, в смысле, — кивнул я за плечо, — кайзеровских машинах когда-нибудь ездил?
— Один раз, три часа, трофейную «черепаху» до станции перегонял.
— Стоп. «Черепаха» — это же английское чудо, А39-й, кошмарик под восемьдесят тонн с зенитной дурой?
— Не, — покачал головой русский. — Не знаю, что там бритты насобирали, а мы так ваш средний танк типа «Фороракос» назвали. Башня у него приметная.
— Как думаешь, сколько времени на освоение новой машины у тебя уйдет?
— По-разному. Смотря как с моточасами решите.
— Тоже верно. Мехводом ко мне пойдешь?
На самом деле я уже для себя все решил: скажешь «нет», все равно тебя за рычаги посажу, но спросить — спросил.
— Пойду.
— Даже мой чересчур юный вид, — улыбнулся я, — не смущает?
— Не смущает, — серьезно отозвался Михеев. — Раз уж тебе офицерские погоны навесили, не глядя на возраст, то чего мне заглядываться? Кстати, что это за погоны такие — без звезды, но с полоской поперечной? Лейтенант?
— Фельдлейтенант. [14]
— Понятно.
— Что ж, — протянул я ему руку, — значит, будем под одной броней кататься. Выходи из строя и вперед. Наш панцер — третий слева. Можешь пока внутрь заглянуть, за рычаги подержаться.
Ну вот, думаю, и второй есть.
Теперь самое сложное — наводчика подобрать. А как его подберешь, если передо мной вдоль этой шеренги орлы гауптмана Зиберта из четвертой вовсю попировали, артиллеристы наши недоделанные. Нет, я не спорю, штурмовое орудие — вещь в хозяйстве небесполезная, и «триппер» с его морским калибром в этом смысле очень даже. Но в принципе, так сказать, обобщая, по сравнению с нормальным панцером, ублюдок ублюдком.
14
Feidleutenant (нем.) — полевой лейтенант.
Еще пару раз вдоль строя прошелся — ни одного подходящего лица не засек. Сплошь рыла, мыслительной работой не отягощенные. Такого за прицел сажать — проще боекомплект заранее, перед боем, к свиньям выкинуть. Хоть какая-то выгода проистечет — скорость за счет облегчения, опять же, если «подарок» поймаем, детонировать нечему.
В крайнем случае можно было бы, конечно, самому сесть — те же русские живут при экипаже из четырех и ничего. Но не знаю я, как они там живут, а как подумаю, что придется в бою одновременно цели отыскивать, обнаруженные расстреливать и еще при этом взводом управлять… не-е, ребята, не для меня это.
Пошел в третий раз, и вдруг в уголок глаза словно кольнуло. Развернулся, вгляделся… ага!
С виду он такой же замухрышистый был, как и соседи его, — зольдатик в мятой, грязной гимнастерке, волосы сальные дыбом торчат, ссадина здоровенная на скуле. А вот пальчики длинные и тонкие из ряда выбивались.
— Выйти из строя!
Вышел он. Я вокруг него обошел, как мышь вокруг приманки, мозгами пошевелил…
— Ну, отойдем в сторонку!
Отвел его не прямо к панцерам, а для начала вбок. Сели на ящики, я сигареты достал, протянул — глаза у него полыхнули, но взял одну, аккуратно, а не горстью и полпачки. Дождался, пока я щелкну, и с таким наслаждением затянулся… глаза полузакрыты, пальцы трясутся слегка, что даже последнему ежику понятно — давно человек без курева маялся.