Крест на башне
Шрифт:
— Выходит, — возразил белобрысый, — их сейчас можно голыми руками брать?
— Не совсем так, — прервал блестящий доклад Клюге, — потому что одно месторождение господа из АВР все-таки обнаружили — нефтяной запас Балтийского флота. Но хватит его не всем и ненамного. Например, частям Борейко из-за Волги выбраться — как раз до Москвы и Питера. А потом — действительно всё. Лавочку под названием «Армия Возрождения России» можно будет закрывать. Понимают это их генералы, — а генералов в АВР, — ухмыльнулся Клюге, — много, и причем далеко не все они дураки, как об этом в ваших газетах пишут, — очень хорошо. И результатом их понимания является данный, — он указал на ту карту, где красные стрелки в синие вонзаются, — план. Ваши люди из Комитета Всеобщего Благополучия, — добавил он, — должны были вам уже подобный план предоставить… но, возможно, некоторые незначительные детали на нем были не столь подробно отражены.
Судя по тому, какими взглядами троица обменялась, их план, если он у них вообще был, подробностями и в самом деле не изобиловал. Оно и неудивительно — «зеленые халаты» хороши, когда ужас надо наводить, да только вот карту из вражеского сейфа выкрасть — это малость посложнее, чем связанному половину зубов с одного удара выбить.
— Основные силы АВР, — лекторским тоном продолжал гауптман, — будут сосредоточены в двух группировках: Первый корпус под командованием генерала Заславского развернут на западе, то есть против нас, и в состав его включены лучшие «офицерские» части АВР, такие как Соколовская дивизия, меныповцы и «красные гусары». Наиболее же важная для АВР задача — прорыв к кавказской нефти — будет возложена на Второй корпус Борейко и формируемый сейчас по «остаточному» принципу Третий корпус некоего генерала Синева, отличившегося зимой во время обороны Воронежа. Заодно, по дороге, так сказать, они прихватывают своим наступлением нефть Поволжья, но, по имеющимся у нас данным, восстановление тамошних промыслов может занять срок от нескольких месяцев до года.
Если же, — отметил Клюге, — этим господам удастся выполнить возложенную на них миссию, то положение АВР значительно улучшится, поскольку их командование, наконец, сможет в полной мере воспользоваться имеющимся у них преимуществом в виде внутренних операционных линий. И если скоординированность наших уважаемых союзников будет по-прежнему оставлять желать…
«Товарищ Викентий», когда «студент» ему последнюю фразу перевел, побагровел, как рак в кастрюле, и начал чего-то нести о том, что, кроме военных соображений, существуют также высокополитические, на что гауптман просто руками развел, а Линдеман от окна обронил что-то вроде того, что плохую дипломатию самой хорошей стратегией трудно исправить.
— В данный момент, — продолжил Клюге, — «возрожденцы» заняты тем, что пытаются провести на Волгу часть малых кораблей Балтийского флота. Наряду с иными данными это служит подтверждением того, что вести свое наступление они будут, опираясь именно на вышеуказанную водную артерию, а не по, казалось бы, более очевидным направлениям Харьков — Ростов или Тамбов — Корниловск. Наши доблестные пилоты, — кивнул он на оберста с крылышками, — а это же, сообразил я, сам фон Шмее, командующий всей авиацией корпуса, — разумеется, попытаются максимально затруднить им сие занятие, но…
— Но, — мрачно изрек фон Шмее, — учитывая мизерное число имеющихся в моем распоряжении тяжелых бомбардировщиков, а главное, отсутствие управляемых бетонобойных бомб, которые могли бы обеспечить куда более высокие шансы на успешную атаку шлюзов Мариинской системы, гарантировать я ничего не могу.
— С учетом вышеизложенного, — гауптман развернул поверх плана авровского наступления новую карту, — штаб корпуса счел необходимым внести коррективы в согласованный ранее с Президиумом Конвента план летнего наступления. И уважаемые представители этого самого Президиума приглашены были как раз затем, чтобы с этими самыми изменениями ознакомиться.
Не знаю, как там эти самые господа-товарищи представители, а я нюанс в речи Клюге засек четко. Ознакомиться! Не разрешить, не одобрить или там согласовать, а — ознакомиться. Причем, как начал я соображать, припомнив кое-что из известных мне за последнее время телодвижений наших частей, план-то этот на самом деле уже понемногу в жизнь претворяется — без всякого на то ведома и согласия Конвента.
— Мы сочли, — подытожил гауптман, — что принятый ранее план, предусматривающий маневр на север, к Смоленску, и лишь затем поворот на запад, к Москве, является в новых условиях непростительной потерей оперативного темпа. Сейчас более невозможно рассчитывать на сибирскую армию Верховного Президента: боеспособность его частей после зимнего поражения явно не является секретом для командования АБР. Наш единственный шанс — наступать по наиболее короткому, к сожалению, — вздохнул Клюге, — и также наиболее очевидному для противника пути Курск — Орел — Тула. Разгромить противостоящую нам группировку Заславского и закрепить за собой ключевую позицию в районе Москвы, являющейся крупнейшим промышленным и коммуникационным центром. Если нам удастся проделать это до того, как подразделения Восточного фронта АВР разделаются с Южной Конфедерацией и, получив в свое распоряжение нефть Грозного и Баку, вновь станут…
Тут гауптман какое-то научное словечко ввернул, которого ни я не понял, ни, как оказалось, троица из Конвента. Как же он обозвал? Балетными, что ли? Нет, валентными! Русские из-за этого словечка с минуту перешептывались, пока «студент» не допер — химический это, оказывается, термин. И означает он всего-навсего то, что части эти, АВР-овские, свободными станут, в смысле — куда хочешь, туда и посылай.
— …то, — продолжал Клюге, — Западный фронт «возрожденцев» окажется расколот на два слабо связанных участка. Что в свою очередь открывает перспективы для дальнейшего…
— Давайте, — перебил его «товарищ Викентий» посредством «студента», — не будем делить шкуру неубитого медведя — что можно сделать после захвата Москвы, мы и сами как-нибудь нафантазируем. Сейчас же, в связи с вашим новым планом, Конвент будет куда более озабочен судьбой Смоленска.
— А что такого, — удивленно осведомился Клюге, — может произойти со Смоленском?
— Как это «что», — возмущенно вскинулся «студент». — А поляки?
— Ах, поляки, — понимающе кивнул гауптман. — О да, мы помним об этой вашей головной боли. Но, во-первых, у маршала Скорского и Регентского Совета в данный момент не меньше вашего болит голова по поводу Тешинской Силезии, на границе с которой сейчас усиленно сосредотачиваются чехословацкие войска. Во-вторых, штаб корпуса, еще раз рассмотрев этот вопрос, считает наиболее благоразумным предоставить польским войскам свободу действий… если они будут действовать в желаемом для нас направлении.
— Которое же, — ядовито поинтересовался «студент», — для вас направление «желаемое»?
— На Смоленск, разумеется, — невозмутимо отозвался Клюге. — Пусть части пана генерала Пшигоды бьют свои лбы об оборону АВР, втягиваются в сражение за город… мы даже согласны, чтобы они его взяли. Нас же, — тонко улыбнулся гауптман, — будет вполне удовлетворять тот факт, что от Гомеля, который сейчас контролируется передовыми частями нашей 25-й дивизии, до Орши всего лишь немногим более двухсот километров. И уверяю вас, господа, простите, товарищи, если мы того пожелаем, пан генерал Пшигода очень остро почувствует значение этих километров. На горле своем почувствует.
Троица между собой озадаченно переглянулась… военный, который Гусаков, нахмурившись, неуверенно так буркнул что-то вроде, ну, может, это и вправду смысл имеет, прикинуть надо…
Пошептались они еще минуты три, — я аж извертелся — и так и сяк, мне все их бормотание пересказывать надо было! — и договорились в итоге до того, что все равно сейчас ни до чего договариваться не будут.
— Надеюсь, — обратился «студент» к генерал-лейтенанту, — вы, товарищ Линдеман, понимаете, что мы не уполномочены принимать столь ответственные решения. Нам необходимо посовещаться с нашими товарищами, возможно, даже провести отдельное заседание Конвента…