Крест на башне
Шрифт:
Однако, надо отдать должное, и на дровах «Фордик-Володя» ухитрялся перемещать свое грохочущее нутро по московской булыжной мостовой достаточно резво. В узком кусочке улицы, оставшемся между плечами моих товарищей и краем тента, серые коробки домов уносились назад прежде, чем я успевал разобрать хоть пару букв на украшавших их табличках. Вдобавок наша куцая колонна несколько раз, — не иначе как с целью сбросить с «хвоста» дюжину-другую «синих» шпионов, — сворачивала с улиц, проскакивая сквозь какие-то дворы, и вновь возвращалась на улицы, двигаясь при этом чуть ли не в обратном направлении.
Через полчаса подобной езды я начал всерьез подозревать, что нас возят кругами, но тут в проеме
Это подтвердилось уже через семь минут, когда наша автоколонна остановилась, выстроившись напротив безликого складообразного здания военной постройки — одного из нескольких десятков выросших на месте снесенного бомбами 7-й эскадры квартала. Именно ему, как объяснил заменивший здесь юного прапорщика штабс-капитан с рваным шрамом поперек левой щеки, и предстояло стать нашим домом на ближайшие дни, дальнейшее же «сообщат по мере необходимости». Сейчас же… сдайте-ка, господа, оружие… да-да, офицеры тоже. Не беспокойтесь, оно будет вам обязательно возвращено в целости и сохранности — но пока вам придется с ним расстаться, ибо «порядок быть должон».
Изнутри здание и в самом деле оказалось бывшим складом, переделанным — увы, как обычно на Святой Руси наскоро и небрежно, — под казарму посредством установки нар. Правда, в отличие от давешних вагонных, эти нары были сколочены куда аккуратнее и основательнее. Более того, они оказались даже выкрашенными, но при этом вздымались в четыре яруса, каковой факт побудил меня осведомиться у вышедших нам навстречу старожилов — прилагаются ли к комплектам постельного белья парашюты или же меры предосторожности ограничиваются альпинистской страховкой?
Местные обитатели — в основном, как я понял, здесь находились выздоравливающие из московских госпиталей, хотя встречались и исключения вроде оккупировавшей дальний правый угол группки юнкеров-алексеевцев, — так вот, местные обитатели, отсмеявшись, сообщили, что заявки, правда, не на парашют, а на батуты для натягивания между рядами они подавали старшему по казарме уже пять раз. И ни на одну из них ответа пока не воспоследовало. Пока же они попросту ограничиваются заселением нижних ярусов, приберегая верхние места для горнострелковой части, прибытие которой ожидается со дня на день. Этим козлотурам в привычку карабкаться без всяких вспомогательных средств и не на такую высоту — да и к падениям они поустойчивее. А если серьезно и без нецензурных выражений — да, «летают» с удручающей регулярностью… пока, слава богу, обошлось без жертв, но в сухом остатке две сломанные ноги, рука и сотрясение мозга. Правда, относительно последнего эпизода многие выражали сомнение в существовании оной субстанции в черепе пострадавшего, ибо полет он совершил не спросонья, как остальные, а среди бела дня, вообразив себя спутником Тарзана с соответствующими образу ужимками, воплями, биением в грудь и прыжками.
К счастью, восстанавливать в памяти изрядно подзабытые навыки скалолазания мне не пришлось. Для офицеров роты была выделена крохотная комнатушка на втором этаже, и штабс-капитан Овечкин любезно распространил на меня привилегию пользования сим помещением. Основное достоинство этой привилегии, как разъяснили мне те же старожилы, заключалось не столько в том, что с устланного газетами пола упасть куда-то крайне затруднительно, а в сопутствующем праве на пользование расположенными на том же втором этаже удобствами, как то: туалетом и — чудо! чудо! — душевой кабинкой. Причем в последней, по слухам, даже периодически появлялась горячая вода, — но, к сожалению, предсказать это событие не брались и самые оптимистичные последователи Кассандры и мсье Нотр-Дама. [28]
28
Де Нотр-Дам — настоящая фамилия французского средневекового врача, поэта и астролога, более известного как Нострадамус.
Для обитателей же первого этажа подобный список удобств исчерпывался лишь сортиром, который к тому же, как не замедлили поведать нам, был отнюдь не рассчитан своими создателями на столь большое количество страждущих посетителей. И, несмотря на постоянные усилия дежурных, часто выходил из строя с соответствующими последствиями.
Впрочем, устраивать круглосуточное дежурство с целью не упустить момент появления в ржавом кране слегка подогретой струйки не понадобилось. Дав полчаса на «освоение», нас, в смысле всех новоприбывших, выстроили внизу и «организованной толпой», как не преминул ехидно отметить Волконский, погнали «на обработку».
Это мероприятие, как выяснилось, включало в себя не только санитарную часть, но другие, более приятные моменты. Как то: баня, после нее выдача новой, действительно новой, по-особому вкусно хрустящей формы и, что было совсем уж неожиданно, жалованья. Причем, как оказалось, это были вовсе не недополученные нами за последние два месяца «фронтовые», как первоначально предположил я, увидев содержимое графы «сумма прописью», а всего лишь двухнедельный аванс «тыловых». Никогда бы не подумал, что в должности ротного фельдшера смогу расписаться за полуторагодовой оклад генштабовского полковника… а вот поди ж ты!
«Фронтовые», к слову сказать, также обещались в ближайшее время — как только поступят сведения от канцелярий наших бывших частей. Как же, как же… расторопность сидящих или, вернее сказать, окопавшихся там господ была ведома нам отнюдь не понаслышке… ну да бог им судья!
Следующие дни мы отсыпались, а в перерывах между сим благостным занятием наслаждались относительно пристойной — в кои-то веки! — едой в офицерской столовой в здании напротив и чтением газет четырехмесячной давности, в пять-шесть слоев устилавших пол нашего обиталища.
Удивительно, кстати, до чего сужается круг интересов человека в окопах! Там, на фронте, нас интересовали главным образом сведения о частях противника перед нами, да наличие соседей на флангах. И лишь самых любознательных — обстановка на других фронтах. Все же, что происходило за пределами нашей бывшей родины, вызывало примерно столько же интереса, сколь и новости о колебаниях уровня воды в марсианских каналах. Этому, правда, в немалой степени способствовало то, что уровень достоверности заграничных известий примерно соответствовал упомянутым мной «астрономическим слухам». Пример: в один из январских дней мы поймали две французские станции, вещавшие буквально на соседних волнах, одна выступала от имени «фронта Освобождения Франции», вторая же служила рупором неким «Бригадам Ноль». А пикантности в ситуацию добавляло то, что обе утверждали, что ведут вещание из Парижа.
Я, помнится, заявил тогда, что склонен больше поверить «бригадам» — несмотря на дурацкое название, их сигнал явно был мощнее, четче, и вполне мог исходить с творения господина Эйфеля. И, как выясняется сейчас, не ошибся — до середины февраля левацкие «Бригады Ноль» действительно контролировали большую часть Парижа, пока не были выбиты подошедшими бронечастями… герцогства Бургундского! Сюр, да и только…
Впрочем, на фоне остальных мировых известий независимое герцогство Бургундское выглядело еще вполне естественно. Чем, в конце концов, бургундцы хуже тех же шотландцев и ирландцев?