Крест великой княгини
Шрифт:
– Ясно. Так что там со второй женой?
– Ах да. С Викторией. Жили хорошо, пока Юрий с Инной не познакомился. Обычно романы с такими малолетками ничем не заканчиваются. Ну погулял на стороне и назад к любимой жене. А тут нет. Инка настолько ушлой оказалась, что развела его с Викторией. А Юрий тогда уже положение имел, хорошие перспективы, машину, иномарку, деньги, по заграничным курортам семью возил. Вот Инка и вцепилась. И ведь развела. Валентина Михайловна ее до конца жизни недолюбливала, никак простить не могла.
– Ну а когда же у покойного отношения с женой испортились и почему
– Да тут все просто. Юрий-то чиновник. Бизнесом заниматься права не имеет. Вот он все на Инку и оформлял. И недвижимость на нее, и завод в Германии, и ценные бумаги, и еще что-то. Так что, когда встал вопрос о разводе, Инна ему быстро объяснила, что от нее он уйдет только с голой жопой. Извиняюсь.
– А чего ж она сама с ним не развелась?
– Потому что тоже не дура. Одно дело владеть, другое дело управлять. А еще, не дай бог, отберет кто-нибудь из компаньонов или обманет. Инна же не бизнесмен, а обычная стерва. Вот и жили в симбиозе взаимной ненависти и страха. Это мне Юра давно еще объяснил, когда у нас все только началось.
– А как же Инна допустила, что муж ей с прислугой изменял?
– А ей что? Только лучше. Чем он какую-нибудь на стороне найдет, так лучше со мной, под ее присмотром. А Юрию от меня не столько это дело надо было, возраст все же, сколько просто человеческое участие. Вот так и жили.
– А сын их, Илья, кажется, он что же? Он как воспринимал эту ситуацию?
– А никак. Илья – парень неплохой. Но до родителей ему дела не было. Не ругаются, значит, все «чики». Он парень хоть и не глупый, а инфантильный какой-то. Вон скоро тридцатник стукнет, взрослый мужик. А живет с родителями. И в городе с ними живет, хотя отец когда еще ему отдельную квартиру купил. Он сперва радовался, переезжать собирался. Ремонт там затеял, а потом как-то забыл, а сейчас спроси его, где эта квартира находится, так, наверное, и не вспомнит.
– А чего он так? Неужели ему нравится с родителями жить? – с искренним недоумением спросил Паша. Он бы что хочешь отдал за отдельную хату, хоть самую маленькую, но свою.
– А вот ему плохо? У родителей хоромы просторные, что здесь, что в городе. Прислуга. Все выстирают, уберут, накормят. Родители к нему не лезли, каждый собой занят. А то еще и деньжат подкинут. Чего не жить?
– Да, – завистливо вздохнул Паша.
– То-то.
– А кто, по-вашему, убил Юрия Маслова?
– Очень бы хотелось сказать, что Инна, – со вздохом проговорила Ольга Львовна. – Но, во-первых, она была в отъезде, а во-вторых, мне кажется, ей было проще развестись. Хотя… Лично я ее в аэропорт не провожала. Так что где она была последние дни, понятия не имею. Да и по поводу развода… кто их разберет, что у них там с Юрием за ситуация? Может, что-то поменялось, да я не в курсе. А еще у Юрия есть трое детей от первых браков. Все они, конечно, устроены и отношения с отцом поддерживают хорошие, но кто разберет, как оно на самом деле?
– А что за отношения вас связывают с Василием Пяткиным? – задал коварный вопрос Паша, решив, что с семейством Масловых ему и так все ясно.
– С Василием? – развеселилась Ольга Львовна. – Тоже Алина наболтала? Да ухаживает он за мной.
– Да ну?
– Представьте. «Фольксваген Поло». Очень удобно до работы добираться, и вообще.
– А давно?
– Год назад. Он мне много чего дарил. К Восьмому марта цепочку с подвеской, на день рождения тур в Испанию. Он не жадный был.
– И жена позволяла?
– Слушайте, я же вам объясняла, что ей все до лампочки, к тому же у нее свои увлечения. Поверьте, они семейному бюджету обходились не дешевле. А Василий – одинокий мужик, неустроенный, вот и подбивает клинья. Может, теперь и выйду за него, – пожала она плечами. – Он все же непьющий, хозяйственный, и вообще, чего на старости лет одной куковать? А может, еще и подумаю.
– Ладно, а что за тип у вас тут крутится, невысокий, в розовом пиджачке?
– А! Это Венчик. Вениамин Леонидович Маслов.
– Тоже родственник?
– Двоюродный племянник Юрия Кирилловича. Явился сюда из города Алапаевска. Как любил говаривать Юра, с «родины предков». Юрин дед был родом из Алапаевска, у него и сейчас там родня живет.
– А чем он занимается?
– Вообще-то, у него свой салон красоты где-то в центре города. Причем салон он открыл на пару с Инной, она вложилась, а он всем занимается. И вообще, они с Инной неразлейвода, то ли он у нее вроде подружки, то ли вроде штатного подпевалы. Не разберешь, но Илья его не любит.
– А покойный как к нему относился?
– Нормально. Да они и виделись-то редко. Нет, отношения у них были нормальные.
– Гм. А еще в доме какие-то «приближенные» есть? Ну, или близкие друзья, кто бы часто в доме бывал?
– Нет. Только Венчик.
Глава 6
Февраль 1920 года. Екатеринбург
– Вставай, Иван, твоя очередь, – растолкал Ваньку Филимон Сычов. – Давай слазь, не держи место. Ух, и холод сегодня, чуть руки не отморозил! – Он протиснулся поближе к буржуйке. – Иди давай, теперь ваша с Тимофеем очередь, он уж на улице ждет, а тебя, лешего, не добудишьси.
Иван поднялся, натянул шинель, шапку и, прихватив у дверей винтовку, зябко ежась, выбрался на мороз. Мело сегодня знатно, холод пробирал до костей, снег лез в глаза и нос. Тимоха Дудников, прячась за углом от ветра, пытался раскурить самокрутку.
– Внутрь зайди! – крикнул ему Иван, глядя, как тот безуспешно пытается прикрыть огонек ладонями.
Иван поднял повыше воротник, поправил винтовку и, втянув голову в плечи, засунув руки поглубже в карманы, пошел вдоль путей.
Станция была товарная. Грузы через нее шли в основном военные, и охранение здесь было строгое. Отсидеться в такой морозище в дежурке и мечтать нечего. Разводящий с проверкой нагрянет или комиссар, и все, к стенке. В прошлый месяц под сорок ударило, ветер ледяной, пурга, ни зги не видно. Ну солдаты из охранения все как один и залезли погреться, кто, мол, в такую погоду на объект полезет. Ну и все. Комиссар Пермяков тоже так подумал и не поленился, с проверкой нагрянул. Дальше, понятное дело, трибунал, «именем революции», и пишите письма.