Крест
Шрифт:
Он посмотрел в тупые глазки крепыша и в сердцах толкнул его в грудь. Крепыш устоял и боком сделал шаг назад. Главарь секунду подумал, достал из кармана ключи от машины и с силой бросил их в крепыша. Тот поймал их скупым и профессиональным движением, выдававшим в нем спортсмена высокого уровня. Главарь оценил реакцию крепыша и чуть сбавил обороты.
– Так! Ты вали к его машине – еще раз посмотри, может, там она все-таки. Заодно отгони ее куда-нибудь в кусты. Мы с Николаем здесь посмотрим!
Он развернулся к безучастно смотревшему пожилому и махнул рукой вправо.
– Давай Коля – ты с той стороны, я с этой… только внимательно
Тот, кого назвали Николаем, снова пожал плечами и ловким движением, откинув полу жилетки, спрятал пистолет сзади за пояс джинсов. Это было так красиво и профессионально, что Матвей, с тоской в сердце понял – это не простая гопота. Влип. От этого понимания он неожиданно расслабился.
Крепыш сорвался с места, пружинистым и быстрым шагом пересек пустой цех и скрылся в тамбуре. Николай спокойно и даже немного расхлябанно скрылся за углом здания.
Сплюнув в пыль, тронулся и главарь. Его путь пролегал как раз возле бочки, за которой прятался Матвей. Матвей беззвучно передвинулся, оставляя бочку между собой и главарем, и, как только то скрылся за углом, метнулся ко входу в здание.
Серого он увидел почти сразу – короткий коридорчик выводил в большое помещение, с чудом сохранившимися шкафами и большим столом посередине. Когда-то это была, по-видимому, диспетчерская или комната мастеров. Серега лежал на пыльном полу, на боку, подтянув колени к подбородку, а под ним растекалась матово блестящая темно-красная лужа. Кровь! – вспыхнуло в голове Матвея. Колени от ужаса подогнулись и он, отложив биту, опустился рядом. Подсунул руку под щеку Сереги и повернул к себе бескровное лицо. Тихо и беспомощно прошептал.
– Как же так… Серый…
Неожиданно Серега открыл наполненные болью глаза и тихо произнес, с трудом разлепив спекшиеся губы:
– Сумка… в… НВД… беги! Это бандиты…
Глаза его закатились, и голова бессильно свесилась. Матвей в отчаянии начал тормошить друга, тихо причитая.
– Серег! Ты чё? Серый… Я… сейчас, Серый! Я в больницу, потерпи, друг…
Внезапно над головой Матвея раздался удивленный голос:
– А ты кто еще такой?
Матвей в испуге резко оглянулся. В проеме двери стоял крайне изумленный главарь. Несколько долгих секунд они ошарашено смотрели друг на друга. В это время из цеха раздался встревоженный крик крепыша:
– Кожух! Там еще машина! Кто-то здесь еще есть!
Понимание возникло на лице главаря, и он тонко усмехнулся. Слегка повернув голову, крикнул в ответ:
– Ага! И он как раз тут!
«Сейчас я тут лягу… вместе с Серым», – возникла и застыла гранитным надгробьем простая мысль. И вместе с ней в теле Матвея взорвалась адреналиновая бомба.
Неожиданно для себя самого, он схватил биту и со всей мочи саданул главаря торцом в живот. На лице главаря появилось удивление, и он со стоном сложился пополам. А Матвей тем временем, не останавливая движение биты, перевел ее в размах и с удовольствием, поразившим его самого, вляпал ее точно в лоб, появившемуся за спиной главаря Крепышу. Бита с отвратительным звуком соприкоснулось с его головой, отбросив крепыша назад.
Тяжело дыша, Матвей, держа обеими руками биту, стоял над двумя стонущими телами. Челюсть сводило от мышечного спазма, а мышцы просили дальнейшего движения. Ненависть туманила взгляд, и Матвей медленно занес биту над смотрящим на него снизу вверх главарем. Все было предопределено – и главарь понял, что Матвей сейчас его ударит и, возможно, убьет.
Понимал это и Матвей, но ничего не мог поделать со своим чувством – он мог, а главное хотел, сейчас убить этого человека. За смерть друга, за свой страх и за все то, что олицетворял собой этот бандит. Какая-то коллективная родовая память заставляла его совершить самосуд, защищая устоявшийся уклад. Это был враг, покушающийся на все то, что общество строило с таким трудом. А врага требовалось уничтожить!
Главарь отвел глаза, и Матвей перехватил биту для последнего удара. В это время из глубины цеха раздался голос Николая.
Матвей мгновенно покрылся холодным потом – он забыл про третьего! Бита выпала из ослабевших пальцев, при этом все же попав главарю в голову, и Матвей поддался второму постулату выживания – бежать, спася свою шкуру.
Он метнулся к выходу, перескочив через слабо шевелящегося крепыша, долю секунды поколебался и развернулся вправо. Инстинкт требовал поиска укрытия, и Матвей побежал в глубь цеха. Обогнув здание, он неожиданно уперся в большой металлический шкаф, покрашенный облупившейся синей краской. Поверх нее был прикреплен, столь же облупленный металлический указатель с надписью – «ОСТОРОЖНО! Насос высокого давления».
«НВД! – взорвалась в голове шальная мысль, – Серый говорил о НВД, а это и есть – насос высокого давления!» Не отдавая себе отчета, он потянул за дверцу и в руки ему упала небольшая, но очень плотно набитая спортивная сумка.
Он взял ее за ручки, выпрямился и тотчас рядом с головой Матвея, в шкаф с диким звоном впилась пуля!
Оглушенный Матвей ошалело развернулся и увидел стоящего на углу здания Николая. Их разделяло метров двенадцать, и Матвей с четкость разглядел и беспощадные глаза Николая, и дуло пистолета, направленного на него. Матвей прижал сумку к груди и зажмурил глаза, ожидая выстрела и неминуемой смерти.
Раздался сухой щелчок, Матвей приоткрыл один глаз. Николай недоуменно смотрел на пистолет в своей руке. Затем жестко усмехнулся, снова направил пистолет на Матвея и, совершенно неожиданно для него сделал губами звук, имитирующий выстрел:
– П-ф!
Затем опустил ствол и спокойно посмотрел на Матвея. В его глазах не было никаких особых чувств – только любопытство профессионала. Он был убийцей, но убивал только по мере «производственной» необходимости. Сейчас, из-за глупой осечки, у жертвы появился шанс – а это было гораздо интересней!
Все это вихрем промелькнуло в голове Матвея, оставив только одну здравую мысль – он жив и убийца пока не будет его убивать. Мгновенно развернувшись, он, так и не выпуская сумку из рук, рванул вглубь цеха. Николай несколько секунд смотрел ему вслед, затем жестко усмехнулся и пошел помогать своим пострадавшим подельникам.
Глава 4
«Бежать! Бежать и не останавливаться!» – мысль взбесившимся метрономом билась в голове Матвея. И он бежал, бежал так, как не бегал никогда в жизни. Модные, но совсем неудобные туфли подворачивались на многочисленных обломках бетона и кусках кирпича, он поскальзывался на каких-то мерзких ошметках, цеплялся за косяки многочисленных проемов и дверей – но бежал. Глаза цепко глядели вперед, легкие исправно прокачивали затхлый воздух, ноги поршнями толкали тело вперед. Весь организм Матвея сейчас работал в единой связке, подчиняясь одной цели – спастись.