Крести
Шрифт:
– Не так быстро, Виллоу, думаю, у нас намечается интересный разговор, - прошипел он, сжав пальцами мою шею. Не перекрывая кислород, но весьма ощутимо.
Моргнув, я сфокусировалась на нем, собираясь вскинуть колено в элементарном приеме самозащиты, когда случилось сразу несколько вещей.
Двери в комнату стали открываться, раздался звон битого стекла, Винсент дернулся, выпуская меня… В следующую секунду я осознала, что стою, заляпанная в его крови и мозгах, а его тело без солидной части головы лежит у моих ног и уже никогда не будет способно подняться на свои собственные.
–
Кажется, в двери заходили Шерлок и Джон. Не знаю, похоже на то, что меня сейчас стошнит, или я…потеряю сознание, упав прямо на труп. Кусочком мозга на платье больше, кусочком меньше… Подумаешь…
– Кармен, посмотри на меня…
Я не могла посмотреть на того, кто просил об этом. Все мое внимание заняло тело и неприятное чувство чего-то склизкого на щеке. Перешагнув труп Винсента Райли, я прикоснулась к этому «чему-то», как оказалось при ближайшем рассмотрении, части губы.
Часть губы. Мозги. Кровь. Он стоял совсем близко, и ему снесло пол головы. Я вся в частицах него. О, Боже…
– Кармен!
Щеку обожгло, и я с удивлением обнаружила прямо перед собой встревоженное лицо Шерлока Холмса. Он сидел на корточках, и все равно был чуть выше меня. Значит, я стояла на коленях. Самая удобная поза, чтобы…
Холмс вовремя отскочил, поняв, что меня сейчас вывернет. Тут не было «или-или». Сначала меня стошнило, а потом я потеряла сознание. Радует только то, что упала не на труп.
========== Глава 44 Кривая шулерская логика ==========
После случившегося в отеле у меня возникли проблемы. Серьезные проблемы, никак не связанные с материальным миром, поскольку Майкрофт волшебным щелчком пальцев устроил все так, словно меня там и вовсе не было в тот вечер. Жаль, что так же нельзя было стереть память о тех нескольких часах игры и ее финале.
Я плохо спала и практически не ела - при взгляде на еду возникала тошнота. Сразу же вспоминалось тело Райли и частицы его серого вещества на мне. Принимая душ, я каждый раз начищала кожу до красноты, стараясь вытравить это мерзкое ощущение горячего и склизкого, но ночной кошмар наподобие только что приснившегося (просто прокручивание одного и того же момента) снова возвращал мне его.
Нашарив телефон под подушкой, я посмотрела на время. Всего-то второй час ночи. Шерлока за спиной не чувствовалось, вряд ли он вообще ложился спать. Время моего сна он отводит под размышления, согласно установившемуся распорядку за последние четыре дня с той самой минуты, как мы вернулись из отеля.
Холмс был чертовски (адски) зол на обстоятельства, мое состояние, Майкрофта, Мориарти… Проще было сказать, что его не раздражало, чем перечислять все факторы, провоцирующие детектива на агрессию.
Через день после убийства Райли Мориарти (никто из нас не сомневался, что таким ужасным способом меня «подстраховал» именно он через своих людей), на Бейкер-стрит во время завтрака, когда миссис Хадсон не оставляла попыток впихнуть в меня хоть что-нибудь при поддержке Джона и Шерлока, грозящегося позвонить моему деду (у меня не было сил даже удивиться такому жесту от него), заявился Майкрофт.
Скандал разразился почти сразу же. Кажется, старший Холмс успел только сказать: «Доброе утро», а Шерлока уже сорвало с цепи. Не помню, видела ли я когда-нибудь его настолько злым. Если бы не Джон, вклинившийся между братьями, дело дошло бы до драки. Да еще и Майкрофт поинтересовался, не под дозой ли Шерлок, так что вмешаться пришлось и мне. Не то чтобы это можно было назвать вмешательством. Я просто обняла детектива со спины, вжимаясь в него, давно заметив, что мои прикосновения оказывают на Холмса странный, успокаивающий эффект, когда того требовала ситуация.
Поднявшись с кровати, я запахнулась в халат и вышла из спальни, находя Шерлока в гостиной. «Рабочая» стена над диваном была увешена фотографиями незнакомых мне людей, схемами, стикерами, газетными вырезками. Шерлок сидел в кресле, смотря словно сквозь нее, Думая. Пусть, мне не разговоры нужны.
Подойдя к гению вплотную, я прошмыгнула в кольцо его рук, устраиваясь на коленях и укладывая голову на плечо. Мне нравился запах его одеколона, уверенность, сопровождающая этого человека, куда бы он ни шел и за что бы ни брался, а еще я чувствовала себя тут в безопасности. В свете последних событий, обеспечивших мне легкое психическое расстройство, очень важное качество.
Конечно, любой врач скажет, что ставить диагноз самому себе – плохая идея, но я с трудом представляла себя в кабинете какого-нибудь психоаналитика, рассказывающей обо всех преступлениях, в центре которых мне случилось оказаться за последние полгода. У меня не было психолога. Только Холмс.
– Кармен?
Моргнув, я сфокусировалась на лице Шерлока, догадываясь, что звал он не в первый раз. Покинув Чертоги Разума, детектив вряд ли удивился, найдя меня у себя на коленях. Не в первый раз уже. Светло-голубые глаза, настолько светлые, что напоминали лед, заглянули в мои, изучая и анализируя.
– Как ты больше всего любила проводить время в детстве?
Нахмурившись, я непонимающе посмотрела на мужчину. Вот уж точно неожиданный вопрос по всем критериям, начиная от времени и заканчивая личностью его задавшей. Чуть подумав, я решила уточнить:
– Ты о каком периоде детства спрашиваешь?
Понятно, что в пять мне нравились одни вещи, в десять другие, а четырнадцать вообще время кардинальных перемен.
– Скажем… лет в семь?
– приподнял бровь Шерлок.
– Не знаю, я была обычным ребенком, - пожала я плечами. – Ну, за исключением той части, где я знаю все термины покера, бильярда и шахмат где-то годам к шести.
– Что ты понимаешь под «обычным ребенком»? – поинтересовался Холмс, и я поняла, что он действительно плохо себе это представляет.
Вряд ли они с Майкрофтом когда-нибудь строили домик на дереве, или пускали кораблики, или еще что-то столь же милое, отчего потом с теплотой вспоминают детство. Нет, мне скорее виделись горы книг, микроскопы, лупы и вечно насмехающийся Майки, трясущий перед носом Шерлока очередной школьной грамотой о своих достижениях. Может быть, это карикатурное представление, но не думаю, что я так уж сильно преувеличила.