Крестное знамение
Шрифт:
Они начали с того, что привязали свою жертву к раме кровати и заклеили скотчем рот. Руки и ноги Раджа были распростерты, как на известной гравюре Леонардо. Он был полностью во власти своих мучителей.
Человек с пистолетом засунул оружие за пояс и вытащил короткую кожаную плеть-треххвостку с прикрепленным к концу каждого хвоста свинцовым шариком. Именно такой плетью бичевали Христа. Она разрывает тело не хуже цепной пилы. Именно она лишила его сил задолго до того, как его пригвоздили к кресту. То же самое сейчас произойдет и с Нарайяном.
Первый удар вызвал тошнотворный хруст, за которым последовал приглушенный вопль Нарайяна.
Человек с плетью бичевал Раджа еще несколько минут, пока ноги, плечи, спина жертвы не покрылись черными синяками, а кожа не могла больше выносить новых ударов и стала разрываться подобно оберточной бумаге. Кровь из вен и капилляров просачивалась в эпидермис, а когда очередные удары рассекли артерии в мышцах, она хлынула фонтаном.
В точности как две тысячи лет назад. В точности как перед смертью Христа.
Через какое-то время Нарайян потерял сознание, но не раньше, чем кожа, содранная хлыстом у него со спины, повисла подобно лохмотьям, выкрашенным в малиновый цвет.
Это было только начало. Дальше будет хуже. Намного хуже…
И будет продолжаться до тех пор, пока мир не поймет, чего они хотят.
Глава 20
Среда, 12 июля
Орвието, Италия
Пейн с Джонсом утренним рейсом прилетели из Лондона в Рим. В самолете Пейн позвонил служащему компании «Феррари», который давно пытался убедить его приобрести у них новую модель, и попросил автомобиль напрокат.
После посадки, получив багаж, они заметили, что какой-то прилизанный парень в еще более безупречном костюме держит в руках табличку с надписью «Пейн». Парень обнял и расцеловал их так, словно они были его ближайшими родственниками, схватил вещи и понесся по коридору. А еще через две минуты открыл боковую дверь и вывел их на стоянку для VIP-персон, заполненную лимузинами и другими шикарными автомобилями. В телефонном разговоре с боссом этого парня Пейн попросил высокоскоростную машину, не слишком бросающуюся в глаза. Даже необязательно новую модель. Но — по-видимому, по вине переводчика — его явно неправильно поняли, так как Марио подвел его к самой шикарной машине, которую он когда-либо видел. Перед ними стоял совершенно новый экземпляр «энцо-феррари», ярко-красного цвета, редкий, прямо из выставочного салона. Джонс издал сладострастный стон, за которым, вполне вероятно, последовало и семяизвержение — Пейн не стал уточнять.
— Дружище, — едва смог выговорить Джонс, — теперь я знаю, какой подарок хочу получить на Рождество.
Марио распахнул перед ними дверцу, похожую на крыло, и протянул ключи.
— Кто поведет?
Пейн глянул на «энцо» и представил себе его мотор «V-12» в 650 лошадиных сил, но понял, что не сможет втиснуть свою крупногабаритную фигуру за рулевое колесо, поэтому повернулся к Джонсу и сказал:
— Счастливого Рождества!
— Ты серьезно?
— Не слишком радуйся. Я, естественно, приобрел ее не для тебя — просто разрешаю немного порулить.
Джонс бросился в автомобиль, с восторгом разглядывая внутреннюю отделку, а Пейн с Марио занялись оформлением бумаг.
Пейн за свою жизнь побывал на всех континентах, включая
В отдалении белесо-серые скалы девятисотфутового плато поднимались над землей подобно массивной сцене, очерчивая контур Орвието на фоне темно-синего неба вверху и оливковых зарослей внизу. Джонс обратил внимание на явные оборонительные достоинства города, расположенного на вершине плато, и на то, что в его строениях преобладал один цвет.
— Могу поклясться, что когда-то это была крепость. Посмотри, как здания сливаются со скалами. Они сложены из туфа, из которого состоят и здешние горы, что служило городу превосходной маскировкой. Тот же случай, что и с греческими Микенами.
Друзья оставили машину на западной окраине Орвието, понимая, что автомобиль обязательно привлечет внимание. А так как никакого определенного плана дальнейших действий у них не было, они просто отправились по первой попавшейся улице, с восторгом рассматривая архитектурные шедевры, встречавшиеся по пути. Строения, хотя и сильно пострадавшие от времени, тем не менее сохранили свою великолепную форму, придавая городу удивительную привлекательность и ощущение иной, давно ушедшей эпохи. Единственным источником цветового разнообразия здесь были окна и балконы со множеством розовых, лиловых, красных, желтых цветов и густые заросли плюща на стенах зданий.
— А где же люди? — спросил Джонс. — Мы никого не встретили с тех самых пор, как вышли из машины.
Ни машин, ни торговцев, ни детей, играющих под горячим полуденным солнцем. И звук их шагов был единственным звуком, оглашавшим окрестность.
— Кажется, у европейцев есть обычай сиесты?
— Возможно, некоторые итальянцы ему и следуют, но не население же целого города. Видимо, что-то произошло.
Пять минут спустя они поняли, в чем дело.
Пройдя через высокую изогнутую арку, они увидели сотни людей, заполнивших площадь. Все стояли, склонив головы, повернувшись к массивному собору, казавшемуся странно неуместным в столь однообразном городе. Вместо того чтобы сливаться с белесо-серой гаммой, преобладавшей в Орвието, готическая церковь демонстрировала необычайное многоцветье. Ее фасад был изукрашен яркими фресками, запечатлевшими сцены из Нового Завета. Их окружали барельефы ручной работы и четыре рифленые колонны.
Подойдя к толпе, Пейн растерялся, не зная, что ему рассмотреть вначале — церковь или людей. Ему никогда раньше не приходилось видеть столь великолепный храм, и в то же время он понимал, что сюда они прибыли в поисках доктора Бойда и в первую очередь должны посмотреть, нет ли его в толпе. В их распоряжении оставалось всего несколько секунд, так как неожиданно со ступеней церкви зазвонил колокольчик и церемония закончилась. Без особой суеты жители Орвието вернулись к своим повседневным обязанностям.