Крестоносцы
Шрифт:
Мальчик не был похож на остальных, какими она помнила других детей. Он был более покладист, более доверчив, без надобности не капризничал и даже сам научился ходить.
«Возможно, его научили этому боги, – подумалось Марии, -но как, она ведь от него не отходила ни на шаг, разве что на чуть-чуть.»
Мать подошла к ребенку и, бросив свой найденный скарб в сторону, протянула руки. Он быстро пошел ей навстречу. И снова она удивилась.
«Нет, – подумала мать, – это не обычный человек. Наверное,
Мальчик дошел до ее рук, держась за стену, а затем бросился в объятия.
Мария крепко прижала сына к себе и заплакала. Уже тогда она поняла, что он не будет принадлежать ей, а скорее всего, его заберут на небо.
– Вот только зачем я родила его на Земле? – думала она про себя, утирая слезу и все так же прижимая малыша к себе.
– Ладно, сынок, посиди здесь, – обратилась она к нему после непродолжительного молчания, – я пойду, занесу нашу еду.
Мальчик посмотрел ей прямо в глаза, немного кивнул и сел на пол. Она пересадила его на их общую постель и, обратившись совсем по-взрослому, сказала:
– Посиди здесь, я сейчас вернусь. Хорошо?!
–
тот опять слегка кивнул и опустил глаза, подавая знак, что занят своим делом.
Мать дала в руки игрушку и добавила:
– Вот, поиграй с ней. Она хорошая. Это я ее сделала, – и уже после этого направилась к выходу.
Плодов было многовато, и за один раз унести не удалось. Потому, ей пришлось возвращаться сюда еще дважды. Но Марию это не смущало.
Привыкшая к тяжелому труду еще с детства, она подчинялась сухому закону природы. Выживает тот – кто сильный.
Занеся последнюю часть накопанных овощей, Мария плотно прикрыла дверь, чтобы не убегало драгоценное тепло и отправилась, помыв руки, к своему ребенку.
Тот игрался врученной ему игрушкой и как-то очень внимательно всматривался в ее очертания.
– Конь, – сказала мать, указывая пальцем на свое изделие и глядя сыну в глаза.
– Ко-о-нь, – тихо проговорил мальчик, немного протягивая буквы и чуть-чуть улыбаясь.
Мать снова повторила то же слово и опять показала на игрушку. Мальчик помотал головой в стороны и так же протяжно выговорил слово.
Мария обрадовалась. Значит, он уже понимал, что от него
хотят. И это усилило еще больше ее веру в то, что сын преуспевает гораздо быстрее, нежели другие младенцы.
На минуту она отвлеклась и занялась приготовлением пищи для себя и животного, а мальчик, продолжая рассматривать свою игрушку, лишь иногда посматривая на то, чем занимается его мать.
Мария понабросала плодов в уже потухший огонь и тщательно перемешала их в общем пепле. Затем прикрыла частью щита печной проем и снова подошла к сыну.
Ребенок посмотрел на нее и, болтая со стороны в сторону своей игрушкой, почти нараспев сказал:
– Ко-о-нь.
– Да,
– А это, верблюд, – указала она пальцем на горбатую фигурку животного.
Мальчик вначале не понял, что от него хотят, но в ответ улыбнулся, отложил предыдущую игрушку и взял в руки новую.
Внимательно рассмотрев, он снова обратил взгляд к матери, словно спрашивая еще раз о чем-то.
– Верблюд, – почти, как он, протянула мать.
– Be-р-блюд, – сказал мальчик и улыбнулся, а затем повторил это слово еще несколько раз.
– Ну, хорошо, играйся, – ответила Мария и нежно погладила своего сына по щекам, – а я пойду, посмотрю, что там в печи.
Она отошла, а мальчик продолжил рассматривать свои игрушки. Мария достала свежеиспеченные плоды и разбросала их по полу, чтобы остыли. Затем подошла к сыну и села рядом.
Мальчик взял в руки обе игрушки сразу и, поднимая их поочередно, сказал:
– Конь, верблюд, – взглядом показывая на фигуры, соответствующие этим словам.
Мария довольно улыбнулась и погладила малыша по голове.
– Молодец, хорошо выучил. А теперь, давай я тебя буду учить другим словам.
И их учеба началась с обыкновенного «я» и «мы», а закончилась последним предметом в их жалкой хижине.
Мальчик без устали медленно повторял слова и пытался запомнить те предметы, которые им соответствовали.
Мария решила проверить его знания и, указав рукой на дверь, спросила:
– Что это, сынок?
Тот внимательно посмотрел вперед и, качнув сам себе головой, сказал:
– Дверь, ма-ма.
– Какой же ты молодец у меня, – обрадовалась мать и прижала малыша к своей груди.
А через время она уже кормила его и сквозь дремоту говорила:
– Боги всему тебя научили и меня также. Но, наверное, это самое маленькое, что ты можешь в жизни. Пусть, нам помогут и люди в этом. Думаю, мы скоро покинем это место и присоединимся к остальным.
Так говоря, Мария и не знала, что ей предстоит выдержать еще столько, сколько не выдержал бы любой взрослый мужчина из их роду и племени.
Но то было тогда, когда она еще не совсем понимала кого родила на свет, и что можно ожидать от такого выражения ее чистоты в порыве общей любви к другому.
Мальчик рос, взрослел и потихоньку креп на ногах.
Он знал уже достаточно много слов и свободно говорил на их родном языке. Но очень часто мать замечала, что между знакомых ей с детства слов проскакивают такие, которых она не знала.
Сначала она думала, что это просто детская игра, но услышав один раз какое-то слово, произнесенное очень ясно и отчетливо выговорено, мать спросила: