Крестоносец
Шрифт:
— Слава Иисусу! — крикнул он.
Не знаю, слышали люди дона Лорна его последние слова или нет. Мусульмане уже выпустили град стрел, утыкавших тело кастеляна колючим покровом.
Видимо, Рамон понял, что неловкость дона Лорна дает нам шанс, и велел, что есть духу мчаться к воротам. Он с Андре отшвырнули тела пленных, и мы бросились к двери.
Я бежал, затаив дыхание, напрягшись в ожидании удара стрелы.
«Слава Иисусу, Слава Иисусу». — Я повторял эти слова с каждым шагом, приближавшим меня к воротам, словно дон Лорн своим самопожертвованием открыл нам магическое заклинание, с помощью которого можно было спастись.
Люди дона Фернандо стояли у входа в замок, вытаращив глаза на трех своих товарищей, сломя голову бежавших к ним в мусульманских нарядах.
Я был уже в воротах, как вдруг мою спину пронзила острая боль: стрела угодила мне в плечо. Я упал на руки одного из людей дона Фернандо. Андре вбежал в замок следом за мной.
Я оглянулся в поисках Рамона. Ему попали в ногу и руку, но он был уже совсем рядом. Так близко, что я увидел, как задрожали его губы, когда опустились каменные ворота.
Андре бросился вперед и попытался поднять массивную дверь. Он рычал, молил, проклинал Бога. Дверь не двигалась. Он вытащил меч и ударил им по камню. Удар был такой силы, что клинок сломался. Звук был похож на раскат грома.
К тому времени было уже поздно. Я слышал предсмертные вздохи дядюшки Рамона по ту сторону ворот.
Я взглянул на дона Фернандо: он стоял с обнаженным мечом у рычага, закрывающего дверь. Веревка, привязанная к рычагу, была перерублена и свободно болталась.
— Он все равно был уже мертв, — сказал дон Фернандо.
Андре медленно развернулся к нему.
— Франциско, — произнес дон Фернандо, — скажи Андре, что Рамон был уже мертв. Скажи ему.
Его слова отдавались в проходе гулко, словно звук от бросаемых в пруд камней.
— Андре, — продолжал дон Фернандо, — твоя храбрость, проявленная в этой вылазке, будет вознаграждена. Возможно, ты получишь новый замок в Арагоне или место в королевском совете.
Андре наклонил голову и сжал кулаки так, что выступили вены.
— После битвы нас всегда обуревают неистовые чувства, — снова заговорил дон Фернандо. — Тебе нужно время, чтобы привести мысли в порядок, Андре.
С этими словами дон Фернандо стал пятиться. Он взглянул на своих людей и кивнул головой в сторону Андре, но они только беспомощно смотрели на хозяина.
Сделав несколько шагов, дон Фернандо бросился к лестнице. Андре настиг его на ступенях и схватил дона, который уже потянулся за кинжалом, висящим в ножнах на ноге. Дон замахнулся кинжалом на Андре, лезвие заскрипело по кольчуге. Андре схватил дона Фернандо за запястье и до тех пор бил руку дона о камень, пока тот не выпустил кинжал. Тогда Андре сжал руками шею дона Фернандо и принялся его душить.
Когда я увидел, что люди дона Фернандо бросились ему на выручку, я попытался подняться с земли, но не смог. Боль обожгла меня так, словно в мое плечо вонзилась еще одна стрела.
Один из людей дона Фернандо стал бить Андре щитом по голове, и когда Андре упал навзничь, другой человек дона оттащил его от своего хозяина и сбросил с лестницы. Они принялись злобно пинать Андре ногами, а я лежал, беспомощно наблюдая, как избивают моего друга. Наконец люди дона поняли, что Андре уже не чувствует ударов, и оставили его лежать в пыли, лицом вниз.
Дон Фернандо сидел и яростно откашливался, держась за горло. Лейтенанты заботливо протянули ему руки, чтобы помочь подняться, но он ударил их и встал сам.
— Бросьте его в госпиталь, — велел дон Фернандо, указывая на Андре. — И его друга тоже. И заберите у них оружие. Все.
Что происходило потом, я не помню: когда люди дона Фернандо, осыпая проклятиями, потащили меня по лестнице, я потерял сознание.
Очнувшись, я ощутил жгучую боль в плече и потянула туда, где раньше торчала стрела, но она исчезла. Рана был плотно перевязана, на повязке выступила кровь.
Уже наступила ночь.
Я лежал в углу рыцарской залы, превращенной в госпиталь, хотя трупы вокруг делали комнату больше похожей на морг. Свет факела освещал мертвые тела и отбрасывал на стену мигающие тени.
У стены сидел Андре. По его лицу прыгали блики света факела, один глаз заплыл.
— Дядюшка Рамон мертв? — произнес я — не спрашивая, а словно желая убедиться в том, во что нельзя было поверить.
Андре не ответил.
— А где стрела? — спросил я.
Андре взглянул на меня сверху вниз единственным открытым глазом.
— Доктор госпитальеров вытащил ее. Нам повезло. Наконечник не задел кость. Мы промыли рану и наложили повязку, сделанную из одежды мусульман.
В зале стояла тишина, и каждое слово Андре было отчетливо слышно. Залпы баллист прекратились.
— Что случилось, Андре? Битва закончилась?
— Дон Фернандо взял на себя командование, — ответил Андре. — Когда он перерезал веревку, удерживающую ворота, он избавился от единственного остававшегося в живых соперника — дядюшки Рамона. Сегодня днем он выехал со своим окружением из замка для переговоров с Бейбарсом. Обстрел прекратился перед его отъездом.
Я снова заснул, а когда на рассвете проснулся, тела умерших были сложены у стены. Живые собрались небольшими группами, пытаясь выведать друг у друга, что слышно о переговорах. Один из рыцарей сказал, что дон Фернандо со своими приближенными вернулся в крепость перед восходом солнца, но о результатах встречи с мусульманами ничего не известно. Воин предположил, что такая скрытность является плохим предзнаменованием. Другой рыцарь был настроен более оптимистически. Он говорил, что раз неверные не стреляют, значит, дону Фернандо удалось достичь соглашения с Бейбарсом.