Крестовые походы. Миф и реальность священной войны
Шрифт:
Не следует заблуждаться: перекрытие дороги в Анатолию будет иметь самые пагубные последствия для будущего франкских государств. Систематическое уничтожение крестоносных воинств, чье прибытие обеспечивало приток населения, сильно отразится на жизни франкских колоний в Леванте. В этом деле не последнюю роль сыграл мелик Ридван из Алеппо: этот турецкий правитель понял, что нужно было любой ценой уничтожить подкрепление, идущее с Запада, поэтому он отправил свои войска в далекую Анатолию, чтобы помочь своим турецким собратьям с плато, когда Танкред с антиохийскими войсками угрожал их столице.
Латинские колонии будут оставаться неполноценными из-за слабого демографического притока. Ограниченные возможности морского пути никогда не смогут компенсировать нехватку людей, вызванную крахом, который потерпели экспедиции, призванные заселить только что захваченные крестоносцами земли. В первые годы вторжения
После череды поражений Раймунд в сопровождении нескольких знатных рыцарей, уцелевших в сражении, поднялся на борт судна в Константинополе, чтобы плыть в Сирию. Они высадились в гавани Св. Симеона, где нормандцы поспешили поддержать неудачливых крестоносцев, а сам граф Тулузский был задержан и заточен в тюрьму под предлогом, что из-за него сгинули все экспедиции, которые он вел по территории Анатолии. Танкред освободил его лишь после того, как тот торжественно отрекся от земель в Северной Сирии, т. е. от зарождавшегося нормандского государства.
И вот знаменитый Раймунд Сен-Жилльский оказался далеко не в самом лучшем положении крестоносца, только что сошедшего на берег. Оставив на этот раз гегемонистские притязания, он приложил все силы, чтобы заполучить владения в местности, которая понравилась ему еще, когда он проходил по ней впервые, С 1102 г. он обосновался в Тортосе и осадил Триполи. Хронист Ибн аль-Каланиси описывает этот год так: «Фахр аль-Мольк Ибн Аммар, правитель Триполи, направил нам послание, в нем он просил помощи в борьбе против графа Сен-Жилльского, осаждавшего Триполи с франкской армией, и обращался с настойчивой просьбой прислать ему в поддержку и подкрепление войска Дамаска; сия просьба была удовлетворена, и армия направилась в его земли. Он обратился с призывом и к эмиру — правителю Хомса, который тоже прибыл со своей армией. Эти великие числом войска собрались вместе и направились к Тортосе. Франки бросились на них, обе армии приблизились и сошлись в битве. Мусульманские войска были разбиты многобожниками и потеряли множество людей; те, кто смогли спастись, вернулись в Дамаск и Хомс, потеряв при этом своих воинов».
В литературе часто встречается утверждение, что Раймунд образовал государство якобы самостоятельно; быть может, это и красиво, но неверно, ибо всяческую помощь в этом ему оказывали византийцы, его верные союзники. Плодородный имперский дукат Кипра снабжал их продовольствием, необходимым для строительства деревом, рабочими и золотом, поддерживающим рвение провансальцев. Вот как описывает поселение Раймунда у Триполи Анна Комнина. Этот греческий текст гораздо больше приближен к экономической и политической реальности, чем латинские тексты, повествующие о тех же событиях: «Когда граф Сен-Жилльский приехал, он поднялся в горы и занял вершину холма напротив Триполи, составлявшего часть Ливанской гряды, чтобы использовать его как укрепление и перекрыть реку, что текла по его склонам в Триполи. После этого он сообщил о своих деяниях василевсу и просил его возвести могучую цитадель, пока из Хорасана не пришли значительные силы, с которыми ему предстояло сразиться. Василеве поручил строительство цитадели дуке Кипрскому, велел ему без промедления отправить по морю все необходимые материалы, равно как и строителей, которым было приказано возвести крепость в том месте, где укажет граф Сен-Жилльский». Это место стало называться Мон-Пелерен (Гора Паломника).
Совершенно ясно, что осадить такой крупный город, как средневековый Триполи, было отнюдь не просто, поэтому граф Раймунд попытался заинтересовать и привлечь на свою сторону любого латинянина, прибывающего на Восток: торговцев, солдат, паломников и всевозможных искателей приключений. Таким образом он нанял большой генуэзский флот, стоящий на якоре возле Латтакия. Испытав на прочность за несколько дней крепостные стены Триполи, союзники пали духом. Тогда граф Тулузский привел их к прибрежной крепости Джебайл (античному Библосу): «Они напали на нее, осадили и вошли внутрь, даровав горожанам жизнь. Но как только город оказался в их власти, они поступили коварно, и, не сдержав обещания защищать город, которое дали раньше, начали притеснять население, захватывать имущество и сокровища, наносить обиды и чинить расправы» (Ибн аль-Каланиси).
В уплату за активную поддержку с моря генуэзцы получили треть завоеванного города. В дальнейшем мы увидим любопытные изменения, произошедшие в этой небольшой сеньории, известной под названием Жибле (франц.). Хотя Раймунд Сен-Жилльский и владел землями, прилегающими к Триполи, сам город
Некоторые мусульманские хронисты утверждают, что Раймунд Сен-Жилльский так никогда и не оправился от этого поражения. И если он и не умер от последствий сражения, то все же был вынужден существенно ослабить блокаду, поскольку несколько недель спустя после неожиданного нападения оба лагеря договорились, что франки сохранят завоеванные владения, но будут пускать в город путешественников и торговцев и дадут возможность подвозить продовольствие. Эти незамысловатые условия на самом деле означали победу жителей Триполи. Достаточное снабжение позволяло поддерживать промышленную деятельность города, которая являлась источником благополучия и процветания. Сохранение производства обеспечивало денежные поступления, необходимые для уплаты огромных сумм за подвоз провизии (в тяжелые времена ее привозили из Египта, с Кипра или даже из нормандского княжества Антиохии), и оплаты жалованья гарнизону. Однако эта уступка была временной, поскольку удержание позиций христианами позволяло в случае необходимости снова сомкнуть блокаду.
Смерть Раймунда Сен-Жилльского пришлась как раз на время перемирия, 22 июня 1105 г. Наследовал почившему графу его ближайший родственник, Гильом Иордан, граф Серданский, который тотчас же возобновил военные действия. Преемник графа продолжил линию тулузской политики, намеченной его предшественником: сохранял верность союзу с Византией, поддерживал нейтрально-настороженные отношения с нормандцами из Антиохии, продолжал осаду Триполи и, двигаясь через ущелье Хомса, вел наступательные действия на богатые земли в долине Оронта.
Затянувшаяся осада города вынудила Ибн Аммара также заключать определенные союзы: фатимидский Египет только и ждал подходящего случая, чтобы присоединить город к своей империи, да и турецкие повелители Дамаска и Хомса тоже были готовы начать войну с франками, если Триполи отойдет к ним… Ибн Аммар попытался освободить город, наняв в Джазире туркменские банды кочевников. Но это был напрасный труд, ибо чтобы вести джихад, ему не хватало твердости.
С отчаяния Ибн Аммар решился воззвать к самым влиятельным людям ортодоксального ислама: к султану, светскому правителю, и халифу, блюстителю веры. Поэтому весной 1108 г. он выехал в Багдад: «Сын Аммара, отправившись в путь, взял с собой дары, которые человек его положения обычно никогда не держал в руках; это были драгоценные ткани, редкие вещи, породистые лошади. Когда кади прибыл в окрестности Багдада, султан приказал всем эмирам выйти ему навстречу и оказать ему всяческие почести; в то же время он выслал ему свою лодку с подушкой, на которой имел обыкновение восседать сам. Султан расспросил его о положении, в котором он находился, о бедах, которые принесла ему борьба с неверными, и об опасностях, которым он подвергался во время этой войны. Кади обрисовал ему положение вещей, силы неприятеля и длительность выдерживаемой осады. Он добавил, что если султан даст армию, чтобы она сопровождала его, он сможет добиться такого успеха, о котором можно только пожелать. Султан пообещал дать ему просимое» (Ибн аль-Асир, Полный свод всеобщей истории).
Ибн Аммар поручил оборону Триполи одному из двоюродных братьев, но из осторожности приказал приближенным и мамлюкам из личной охраны следить за ним. Также из предосторожности он приказал выдать войскам полугодовое жалование вперед, а взамен потребовал принести ему торжественную клятву в верности. Едва кади отправился в поход, как вышеупомянутый двоюродный брат поднял мятеж и хотел присоединиться к фатимидскому халифу Египта: но его час еще не настал, и мятежник был брошен в темницу, несколько дней спустя его отправили в горную крепость, управляемую верными людьми Ибн Аммара.