Крестовый поход на Армагеддон
Шрифт:
Тут Экхард сделал то, о чём даже никогда и подумать не мог. Он повернулся спиной к древнему гиганту и побежал.
Земля резко взметнулась вверх. Он услышал, как сзади со скрипом скользят и сгибаются механодендриты. Лёгкие распирало, сердце бешено колотилось в груди, громыхая словно поршень. Магнус посмотрел на вершину холма и светло-красное марево неба над ним. В вышине проносились грязно-коричневые облака. Начинался шторм. Тучи закружились, образовывая круг. Электрические огни беспорядочно вспыхивали в темнеющих
Посреди туманной дымки плыло лицо его старого наставника – грозного, вызывавшего благоговение великого принцепса, у которого он служил кадетом. Он был здесь, воплотившись в коричневого призрака. В его тёмных прищуренных глазах сверкали молнии.
Принцепс Иуда Уркварт. Страшный лик вернулся, чтобы преследовать Магнуса, и в очередной раз вызвал у того благоговейное уважение. Он снова почувствовал себя только что закончившим колледж Титаникус зелёным кадетом. Без сомнения, и сам Экхард теперь выглядел не менее грозно в глазах служивших с ним курсантов. Но он был уверен, что дело тут не только в молодости недавно завершивших обучение принцепсов или в том, что они работали под его командованием десятки лет.
В юности, в самые первые годы единения с древней военной машиной, он и такие как он принцепсы уважали людей, подобных Иуде Уркварту. И это было правильно. А потому застыв сейчас на месте перед наставником, освободителем Деддоракса, победителем варп-титана Молоха, героем Халловстоуна, Магнус чувствовал себя всего лишь мальчишкой из Схолы Прогениум.
На месте одного из глаз великого принцепса был выпуклый незрячий шар – его рассёк шрам, пролегавший посередине левой половины лица. Уркварт смотрел на ученика с нескрываемым презрением и пренебрежительно ухмылялся. Пристальный взор проникал в самую душу.
– Почему ты бежишь, принцепс? – задал вопрос давно умерший командующий титаном. Голос пронёсся над марсианскими равнинами подобно грому. Иуда словно выплюнул последнее слово, как будто он не верил, что побежавший Экхард заслуживает это звание.
Магнус открыл рот, чтобы ответить, но в горле пересохло.
– Ну? Так почему ты бежишь от будущего? – пророкотал Уркварт.
– Будущего?
Призрак резко изогнул одну бровь, словно от удивления, хотя остальная часть непроницаемого лика осталась неподвижной.
– Твоё прошлое, твоё настоящее и твоё будущее. Судьба, уготованная для тебя Богом-Машиной. Зачем ты противишься ей?
Казалось, что лицо Уркварта приблизилось к остолбеневшему принцепсу.
– Что ты такое, Магнус Экхард?
– Я… я человек, – ответил он, смотря в землю.
– Ты? – Иуда взревел так, что Экхард почувствовал, как задрожала земля. – Ты – принцепс Адептус Титаникус! Это всё кем ты когда-то был и всё кем ты когда-то будешь. После двух сотен лет ты сомневаешься? После соединения с титаном пути назад нет.
– Я стар. Боюсь, что не увижу окончание войны за Армагеддон, – признался Магнус. – После меня великий тиран продолжит жить. Придёт другой принцепс, моложе. Я выдохся. Моё тело очень устало и ослабело. Моё время прошло.
Призрачная голова великого принцепса отдалилась от Экхарда.
– Слабость, – пробормотал он, – не ожидал от него такого.
Создалось впечатление, что обезображенное лицо стало расти, пока не заполнило всё небо. В глазницах сверкнули молнии.
– Где ты сейчас?
– На благословенном Марсе.
– Нет, не там, – возразил Уркварт. – Ты забыл. Скорее всего, из-за шока. Твой ум блуждает в мысленно-импульсной связи титана. Всё, что ты видишь и чувствуешь, – всего лишь фантомные воспоминания, которые хранятся непосредственно в центре разума “ Тираннус Максимуса”. Ты не на Марсе. И ты не стар и не немощен.
Экхард дотронулся до затылка. Кожа на шее ниже коротко подстриженных волос была гладкой. Черепной имплантат исчез.
– А что насчёт вас? – огрызнулся Магнус, пытаясь справиться с растерянностью. – Как вы здесь оказались? Вы плод моего воображения?
– Меня сотворила твоя измученная психика, – слова Уркварта донеслись до железных холмов и исчезли в далёком эхе.
– Потому я спрашиваю тебя снова, – наконец продолжил призрак. – Где ты, принцепс?
Экхард попытался ответить, вспомнить, но разум блуждал в тумане неясных образов.
– Я помню, как взошло второе солнце… взрыв. Затем… боль, словно объяло пламенем мозг.
– Твоё тело на борту титана на Армагеддоне. И пока ты не очнёшься, “ Тираннус Максимус” всё равно что корабль севший на мель. Не будет никакого другого принцепса, если ты не вернёшься и заново не примешь командование. Но это ты должен услышать не от меня. С тобой желают кое-что обсудить.
И затем заговорил титан:
– ПРИНЦЕПС.
Слова гиганта отдавались в голове подобно попаданиям ракет, но не так, когда звуки сначала улавливали уши.
– Я УМИРАЮ.
Титан обращался напрямую в мозг, словно Магнус не затерялся в мысленно-импульсной связи. Слова древней машины леденили душу. Осознание того, что даже могущественный почти бессмертный “ Тираннус Максимус” может умереть, внушало истинный ужас.
– ТИТАН И ПРИНЦЕПС ЕДИНЫ, – голос исполина прогремел лязгом закрывшихся переборок. – БЕЗ МЕНЯ ТЫ НИКТО. БЕЗ ТЕБЯ Я НЕ МОГУ ЖИТЬ. СО МНОЙ ТЫ КАК БОГ.
В разуме Экхарда мелькнул проблеск воспоминания, а вслед за ним возник остаточный вкус вызванного эндорфином волнения. Вот что значит быть принцепсом титана – человек и машина объединяются вместе, действуют вместе и чувствуют вместе.