Крестовый поход в Европу
Шрифт:
Однажды утром мы получили предложение, которое представлялось нам настолько разумным, что весь оперативный состав управления сразу принялся за его разработку. Идея сводилась к тому, чтобы направить одну из наших бронетанковых дивизий в Египет для подкрепления английской армии. Затем, когда у нас возникла бы конкретная потребность в этой дивизии, мы вернули бы себе только личный состав, оставив англичанам все вооружение и боевую технику. Это предложение казалось привлекательным еще и потому, что мы, занятые производством танка улучшенной модификации, рассчитывали оснастить эту дивизию новой техникой до того, как наше командование будет готово само использовать ее.
При подборе кандидатуры на должность командира такого соединения я сразу же вспомнил об одном из давнишних своих друзей генерал-майоре Джордже Паттоне, который был не только специалистом по танковым войскам, но и выдающимся военным руководителем войск. Я удивился, когда против предложенной мной кандидатуры откровенно высказалась значительная часть моих сотрудников, но понимал, что это было вызвано только эксцентричной манерой поведения Паттона и его иногда совершенно неожиданными поступками. Он обладал очень своеобразным характером, и это вызывало у многих опасения относительно его способности ужиться в коллективе. Подобные сомнения не оказывали на меня никакого влияния ввиду моей уверенности в его боевых качествах и убежденности, что он обеспечит эффективное руководство боевыми частями. Я не сомневался, что хорошо знаю его, так как в конце Первой мировой войны мы быстро подружились, а возникавшие порой между нами горячие споры по военным вопросам нисколько не омрачали наших отношений.
С одобрения генерала Маршалла я вызвал Паттона в Вашингтон и, хотя заранее знал, каков будет ответ, спросил, согласен ли он опуститься на одну ступень ниже, оставить должность командира учебного корпуса, чтобы повести дивизию в настоящие бои. Ответ Паттона выигрышно отличался от ответа другого командира корпуса, который отклонил предложение возглавить американский корпус на Тихом океане на том основании, что ему, старому командиру, не пристало служить под началом австралийского дилетанта в военном деле.
План использования дивизии Паттона в египетских песках потерпел крах главным образом из-за нехватки судов. Чтобы перебросить морем бронетанковую дивизию, потребовалось бы около 45 транспортных судов, не говоря уже о кораблях сопровождения. В данном случае конвою пришлось бы следовать в Каир долгим маршрутом, огибая мыс Доброй Надежды. Отвлекать столь большое количество судов от выполнения других, более важных задач по транспортировке военных грузов и личного состава было совершенно невозможно в тот момент.
Тем не менее этот случай с Паттоном послужил для меня ценным уроком. Я понял, что против назначения некоторых офицеров на ключевые должности, даже в условиях войны, будут часто возникать возражения только на основе установившейся практики и общепринятых стандартов, а иногда под влиянием столь несущественного фактора, как манера поведения рассматриваемой кандидатуры. Я понял также, что на должности командиров боевых частей следует подбирать офицеров из числа тех, которые предпочитают находиться в действующих войсках, а не в тылу, и, следовательно, в подобных случаях я не должен был придавать особого значения несущественным моментам.
Прогресс в работе оперативного управления был настолько значительным, что мои ближайшие помощники и я получали все больше времени для обдумывания и изучения главных проблем. Мы могли спокойно оставить решение повседневных вопросов на группу способных молодых штабных офицеров, которыми руководили бригадные генералы Томас Хэнди, Мэттью Риджуэй, Роберт Крофорд и полковники Джон Хэлл и Альберт Ведемейер, которые еще до конца войны заслуженно выдвинулись в рядах армии.
Легко после достижения победы указывать на случаи, когда военное министерство допустило ошибки. Однако никто из нас, даже самые искренние и способные к аналитическому мышлению люди, не может точно воссоздать трудности тех дней. Они состояли в интенсивности эмоционального и умственного напряжения, которому подвергались ответственные сотрудники. Время было критическое, и решения нужно было принимать быстро на основании имевшихся в нашем распоряжении данных.
Например, выдвигался план строительства нефтепровода на Аляску и международной автодороги в Южную Америку. Оба предложения возникли из очень конкретных опасений, что нам никогда не удастся выпустить то количество танкеров и конвойных кораблей, какое требуется для ведения войны, и поэтому эти два предлагаемых проекта в случае их осуществления могли бы спасти важные для союзников районы и сохранить доступ к богатым нефтяным источникам. Оперативное управление резко выступило против обоих проектов, доказывая, что ни один из них не явится решающим в военных усилиях; однако те, кто поддерживал эти идеи, опирались на мнение экспертов.
При разработке конкретного плана по претворению в жизнь принятого союзниками решения нанести в первую очередь поражение державам «оси» в Европе мы пытались изучить и проанализировать каждый шаг и каждый существенный фактор настолько тщательно, чтобы не упустить никаких возможностей риска или необходимой подготовки. В войне всегда, будь то проблемы тактики, стратегии или боевого обеспечения, сосредоточение на позитивных, наступательных целях должно быть рассчитано в свете минимальных потребностей в районе, где противник может нанести нам решающий урон. Это означало, что в январе, феврале и марте 1942 года основные стратегические планы следовало разработать с учетом минимально допустимых потребностей в юго-западной части Тихого океана.
Из числа стран Объединенных Наций только Америка была в состоянии выделить огромное количество наличных резервов. Военно-воздушные силы Великобритании и в меньшей мере ее сухопутные и морские силы были в основном прикованы к обороне своей страны — базы, которую следовало отстаивать любой ценой, если отсюда должны были предприниматься какие-либо наступательные операции через Северную Европу. Военные усилия Англии уже вызвали определенное напряжение в ее людских ресурсах, и только благодаря призыву женщин она могла выполнять свои обязательства и пусть ненадежно, но обеспечивать свои позиции на Ближнем Востоке, в Персии и Индии. Советские силы, хотя и огромные по своей численности, были введены в боевые действия против врага, угрожавшего самому существованию России.
Вопрос, стоявший перед военным министерством, свелся к выбору точного направления операций, по которому всю потенциальную мощь Соединенных Штатов можно было использовать против держав «оси» в Европе. Такое решение оставалось бы руководящим принципом войны до тех пор, пока Германия не потерпела бы поражение; все другие операции и усилия неизбежно рассматривались бы как вспомогательные или второстепенные и предназначались либо для обороны важных узлов в нашей оборонительной системе, либо для поддержки усилий на основном направлении, когда там будут готовы главные ударные силы.