Крестовый поход
Шрифт:
Он не принимал участие в разговоре, но я чувствовала, что он сильно сожалеет о том, что не уговорил этих ребят остаться на баркентине.
Я посмотрела на экран и убедилась, что из недр планеты на борт баркентины поднялся лифт. Подключив камеры наблюдения, я увидела, как из кабины вышел Кирилл Оршанин с небольшим чемоданчиком. Через несколько минут он появился на мостике и бодро произнёс:
— Салют, командоры!
— Салют, — кивнула я, рассматривая его форму Объединённого космофлота с лейтенантскими нашивками.
— Я подал рапорт
— Берём, — тоном, не терпящим возражений, заявил Белый Волк, заметно повеселев.
— Спасибо, командор, — улыбнулся Кирилл и перевёл взгляд на меня. — Вы не против, Дарья Ивановна?
— Я — за, — кивнула я.
— Тогда свяжитесь с кадровой службой, чтоб они передали вам приказ на подпись.
— Ну, хоть что-то, — пробормотал Хок, когда Кирилл отправился в свою каюту разбирать вещи.
Не желая упускать такого стрелка, я сама спустилась в административные дебри под космодромом, проследила, чтоб приказ о зачислении Оршанина в экипаж баркентины был подготовлен незамедлительно, и подписала его.
Вернувшись в командный отсек, я увидела Белого Волка и Хока, стоявших возле лобового окна. Их явно заинтересовало что-то снаружи. Подойдя к ним, я увидела Оршанина. Он, голый по пояс, в светлых холщовых брюках бродил по степи, выискивая белые камни, а потом относил их на идеально ровную площадку и выкладывал широкий круг.
— Что он делает? — поинтересовалась я.
— Чем бы дитя не тешилось… — усмехнулся Белый Волк.
Наконец, круг замкнулся. Осмотрев творение своих рук, Оршанин вышел на середину образовавшейся ровной площадки, приподнял левую ногу и замер в классической стойке, после чего медленно и плавно двинулся, вычерчивая телом загадочные иероглифы древней восточной гимнастики. Какое-то время мы втроём, не отрываясь, следили за этим красивым и загадочным танцем.
Наконец, Белый Волк вздохнул и негромко констатировал:
— Хороший мальчик. Талантливый.
А к полудню к баркентине подлетел изящный серебристый флаер с мощным движком и бирюзовым грифоном на фюзеляже. Из салона появился высокий, широкоплечий человек в форме Звёздной инспекции. На несколько минут он задержался, наблюдая за Кириллом, а потом решительно двинулся к лифту, чтоб подняться на звездолёт.
Увидев его, Хок сразу же помрачнел и, безнадёжно махнув рукой, ушёл из отсека. Белый Волк задумчиво посмотрел на меня и отправился в свои владения, явно не собираясь участвовать в предстоящем разговоре.
Комиссар Рэм Дайк уверенно вошёл на мостик и, подойдя ко мне, остановился рядом.
— Я узнал, что он подал рапорт в космофлот, — вроде как издалека начал Рэм.
— Он хочет служить на баркентине, — сообщила я, уже поняв, о чём пойдёт речь. — Я взяла его в экипаж. А ты против?
— Послушай, у парня талант агентурного
— Нет, не отдам, — ответила я. — Он мне самой нужен.
— Микроскопом гвозди заколачивать?
— Много ты понимаешь в нашей работе!
Рэм обернулся и посмотрел туда, где Кирилл Оршанин продолжал на жёлтой песчаной площадке свой странный завораживающий танец.
— А если он сам захочет уйти? — спросил Рэм, взглянув на меня.
— Видишь, он же не привязанный. Скажет: «ухожу», держать не буду.
— Тогда дадим ему право выбора. Так будет честнее.
И Рэм, развернувшись, вышел из отсека. Настроение моё, чуть было улучшившееся, снова упало ниже плинтуса. А тут ещё на глаза попался этот несчастный систематизатор животных видов, который сиротливо лежал на пульте. Забрав его, я отправилась на улицу, чтоб подышать свежим воздухом, совершенно забыв о сорокаградусной жаре за бортом.
Тем не менее, я спустилась вниз и остановилась в тени баркентины. Ко мне подошёл Хок и, вздохнул.
— Опять облом? Не расстраивайся. Найдём стрелков.
— Может, это и к лучшему, — пожала плечами я. — Наверно, так честнее. Они его для себя готовили. У парня не просто способности, а талант. Там он больше пользы принесёт.
— Честнее, — проворчал Хок. — Мы парня нашли, из пекла вытащили, в чувство привели, а они — на готовенькое…
— А тебе что, жалко для родной Звёздной инспекции? — усмехнулась я, глядя на площадку.
Оршанин и Рэм стояли рядом, Рэм что-то говорил, а Кирилл слушал, поглядывая в нашу сторону.
— Такого жалко, — признался Хок. — Но, скорее всего, уйдёт. Уж больно лихой, любит риск, жаждет подвигов. А здесь, как у Бога за пазухой.
— У нас с тобой, а не у Бога, — поправила я, заметив, что теперь говорит Оршанин. И говорит, кивая, видно, соглашаясь.
Я поглядела на бесполезный теперь прибор, который до сих пор вертела в руках. Мне почему-то было обидно, что сперва Азаров увёл у меня Сашу Карнача, а теперь Рэм перехватил такого разведчика. К тому же у меня было чувство, что я в этого парня вложила часть своей души. Ведь приняла, как родного. А теперь он уйдёт, и, может быть, я никогда его больше не увижу. Хотя, Рэм прав. С таким потенциалом Кириллу в поисково-спасательном флоте делать нечего.
Разговор на площадке тем временем закончился. Оршанин кивнул комиссару и направился в нашу сторону, щурясь на раскаленное зноем небо. И совсем он был не похож на героя-разведчика, нового Шелла Холлиса. Маленький, щуплый, смуглый от загара, с прозрачным ежиком едва начавших отрастать тёмных волос.
— Салют, командоры, — произнёс он, останавливаясь рядом с нами.
— Уже здоровались, — напомнил Хок. — О чём говорили с комиссаром?
— Вы же знаете, — улыбнулся Оршанин. — В дальнюю разведку зовёт.