Крейсер-призрак HK-33. Боевые операции немецкого ВМФ в Индийском океане
Шрифт:
— Превосходно, господин капитан. Это в точности мой план.
— Ваш план, Крамер? Не мой?
— Даже не наш, господин капитан.
— Ах, вот вы о чем. Совершенно верно. Мне этот план изложил Рогге. Он именно таким образом пополнил свои запасы воды. А вы наверняка узнали об этом от их чифа. Но не будем спорить об авторстве. Как бы то ни было, это решение проблемы.
А в это время главный старшина-рулевой Ноймейстер занимался осмотром бухты.
— Жаль, что мы не можем использовать это место как следует, — сказал Крюдер офицерам. — Скоро война закончится. В будущем мне бы не хотелось топить суда. Гораздо лучше захватывать их и приводить сюда — пусть стоят на якорях и ждут. А когда придет время, мы отправимся домой
Крюдер разрешил всем морякам, не занятым на вахте, сойти на берег. Но не все воспользовались этим разрешением. Конечно, каждый из них месяцами мечтал о возможности ощутить под ногами твердую почву. Люди слишком устали после тяжелой работы днем и предпочли спокойно отдохнуть. Да и пивных для моряков на этом арктическом острове не было. К тому же там просто не на что было смотреть. Никакой растительности — только низкая жесткая трава, которая, правда, похоже, полностью устраивала местных кроликов, поскольку их вокруг было великое множество.
В бухте появлялись тюлени, и доктор Хассельман даже как-то заметил гигантского представителя этих морских животных, отдыхающего на берегу во время отлива. Здесь также было множество диких уток и чаек. Они кружили над водой или гнездились в прибрежных скалах. А одна из партий, воспользовавшихся «увольнительной на берег», вернулась с парой отчаянно ругающихся пингвинов.
Крюдер сразу же согласился оставить этих симпатяг на борту. Все же живые пингвины на «Пингвине» — это символично. Заботу о них, конечно, поручили Эмею. По прошествии некоторого времени, когда отношения между гостями и хозяевами можно было назвать вооруженным нейтралитетом, Страппи, корабельная такса, и оба пингвина, наконец, подружились.
Некоторые моряки посетили Порт-Кувре, вернее, то, что от него осталось. «Портовые мощности» состояли из деревянного причала, теперь почти развалившегося, и трех деревянных построек. Большой ржавый котел остался единственным напоминанием о первоначальном предназначении этого места: базы для переработки добытых тюленей. Здесь извлекали тюлений жир и подготавливали шкуры для отправки во Францию. Неподалеку находилось небольшое кладбище — всего несколько могил. Кое-кто из работников станции умер вдали от дома. На маленьких деревянных крестах были французские имена. От чего все они умерли, было неясно.
Но одного здесь точно не было. Крюдер надеялся найти здесь хотя бы небольшие запасы угля, оставленные предыдущими обитателями этих мест. Или, покидая этот «гостеприимный» остров, сотрудники станции забрали уголь с собой, или сия блестящая идея пришла в голову кому-то раньше, чем Крюдеру.
После десяти суток напряженной работы перегрузка продовольствия и боеприпасов с «Альстертора» была закончена. За это время механики «Пингвина» успели выполнить профилактический ремонт двигателей. Когда все было готово, Крюдер решил вернуться в свою оперативную зону, но в последний день пребывания на Кергелене предложил людям устроить грандиозную охоту на кроликов. К вечеру на борт принесли огромное количество убитых зверьков, и повар приготовил праздничный ужин.
Последним человеком, покинувшим остров, был старший помощник Швинне. Незадолго до того, как подняли якорь, он совершил длительную прогулку по берегу.
— Все в порядке, — доложил он по прибытии Крюдеру. — Не заметил ничего необычного.
Он искал пустые сигаретные пачки и другой мусор, свидетельствующий о присутствии на острове людей. Те, кто прибудет на остров позже, не должны обнаружить никаких свидетельств пребывания здесь немецких моряков. Но люди ответственно отнеслись к приказам Крюдера. Даже в процессе охоты на кроликов они собрали все гильзы. На кроликов им пришлось охотиться с обычными карабинами. Военно-морское командование оказалось недостаточно предусмотрительным и не снабдило команду спортивным оружием.
На борт «Пингвина» с «Альстертора» прибыло много призовых офицеров. Среди них были лейтенант Грау, бывший капитан «Антонио Дельфино», лейтенант Бётхер, его старший помощник, а также бывшие офицеры торгового флота лейтенанты Степпах, Ниппе и Германн. Большое число призовых офицеров на «Пингвине» стало деликатным намеком военно-морского командования его капитану относительно будущей тактики.
Глава 20
ПОСЛЕДНИЕ УСПЕХИ
Надежды на то, что серия громких успехов «Пингвина» будет продолжена, не оправдались. Причиной тому, отчасти, стали сами успехи. Привычные морские пути теперь не использовались, а сосредоточение судоходных маршрутов вблизи земли изрядно затрудняло действия немецкого вспомогательного крейсера. Отправлять суда окольными, часто более длинными путями было неудобно, но противник на это шел, чтобы снизить потери флота. Любому потопленному или захваченному судну было крайне трудно найти замену.
Да и военно-морской флот Британии стал более активным. Рандеву «Пингвина» с танкером «Кетти Бревиг», который был захвачен «Атлантисом» и был отправлен ждать в удаленный район Индийского океана, почти никогда не посещаемый судами, не состоялось. Крюдер довольно долго и безуспешно искал этот танкер. Позже оказалось, что танкер преследовали британские крейсера, и немецкая призовая команда была вынуждена его затопить.
Существовало подозрение, что британские военные корабли преследуют немецкие рейдеры, вынужденные выйти в море из-за наступления британцев в Итальянском Сомали. Одним из этих судов был 8000-тонный «Кобург», который также шел на встречу с «Кетти Бревиг». Противник знал об этом, потому что все необходимые инструкции были даны «Кобургу» после выхода в море, при этом использовался итальянский шифр, который англичане успели взломать.
Вместо «Кетти Бревиг» Крюдер наткнулся на снабженческий танкер «Оле Якоб», которым командовал лейтенант Вослох.
Крюдер был не слишком доволен заменой. На «Кетти Бревиг» было отличное топливо, принадлежавшее противнику. Японское топливо на «Оле Якобе» имело несравненно более низкое качество. Но ему пришлось брать что дают и еще порадоваться, поскольку остаться в открытом море без топлива не слишком приятно.
«Пингвин» без устали бороздил морские просторы, но ни разу на горизонте не были замечены мачты. Наблюдения не прекращались ни днем ни ночью. Днем вахтенные до боли в глазах вглядывались в раскаленную солнцем легкую туманную дымку, но не могли обнаружить ни единого признака присутствия в пределах видимости судна. Двигаясь северо-восточным курсом, Крюдер передал длинное радиосообщение домой, после чего покинул оперативную зону в районе Мальдивских островов, в надежде попытать счастья на судоходных путях между Цейлоном, Мадагаскаром и Дурбаном.
Но хотя наблюдения велись непрерывно, ничего не было замечено. Вылеты разведывательного самолета следовали один за другим с тем же результатом. Индийский океан опустел.
Погода держалась на удивление тихой. Ленивые волны медленно поднимали и снова опускали поверхность моря — казалось, оно ритмично дышало. В отдельные дни и такое движение прекращалось, и «Пингвин» скользил по абсолютно спокойной, напоминающей голубоватое зеркало поверхности.
В такие дни особым спросом пользовались кости от свиного окорока. Моряки использовали их в качестве приманки для акул, коих вокруг было великое множество. Акулы хватали приманку, после чего их поднимали на борт и безжалостно уничтожали. Моряки, которые обращались с раненым альбатросом бережно и нежно, словно со статуэткой дрезденского фарфора, не испытывали никакой жалости к опаснейшим хищницам, живущим в темных глубинах. Довольно скоро все усвоили, что с акулой следует соблюдать осторожность, даже если она уже находится на крючке. Неожиданный удар сильного хвоста легко может сломать человеку ногу.