Крид
Шрифт:
— Ты же человек. Ты хоть понимаешь, что произойдет, если мы дадим тебе сто плетей? Придется делать это в течение нескольких месяцев, чтобы не убить тебя. Ты будешь восстанавливаться, а затем вновь и вновь проходить пытку, — Эвиас помедлил. — Твое тело будет покрыто шрамами и изуродовано.
Ангел мысленно поморщилась.
— Понимаю.
— И все же ты готова принять наказание?
— Да.
— В наших камерах нет света. Ты окажешься в темноте.
— Так я и думала. Мы внутри горы.
— Все равно готова к наказанию?
— Да.
Он внимательно посмотрел
— Ждешь от меня милосердия?
— Нет. Я выросла в стае и осознаю, что доброта вызовет возмущение у ваших людей. Ликаны бросили бы вызов нашему альфе, если бы думали, что он стал мягкосердечным. Они уважают лишь безжалостность. Страх необходим, чтобы установить границы, которые в итоге обеспечат нам безопасность. Каждый раз, когда закон нарушают, люди могут узнать о нашем существовании, а это ставит всех в опасность. Наказание должно быть достаточно жестоким, чтобы отбить у других даже мысль о том, чтобы снова нарушить закон.
Эвиас молчал. Ангел стояла и ждала, когда он озвучит свое решение. Она знала, что сейчас он обдумывал все варианты. Желание обнять себя было сильным, тем не менее Ангел опустила руки и голову, уставившись в пол. Минуты тянулись вечно.
— Крид служит мне с момента своего рождения шестьдесят лет назад. Я проверил все его достижения. Его отправили в патруль в более молодом возрасте, чем обычно. Крид практически не жил на утесах, за исключением того времени, когда проходил обучение, — он помедлил. — Я не знал об этом, иначе не дал бы ему отправиться на службу в пятнадцать. Из-за этого Крид остался без взаимодействия со своими сородичами, в котором так нуждался, чтобы полностью созреть. Еще мне сообщили, что в первое задание он отправился в место, где не было доступа к женщинам. То есть он прошел первую стадию зрелости без искушений научиться контролировать свои порывы.
Ангел подняла глаза, чувствуя надежду. Бессердечное выражение на лице лорда Эвиаса все испортило. Она снова уставилась в пол.
— Я принял во внимание все нюансы его жизни и твои слова. Я понимаю действия людей, а ты одна из них, хоть и была воспитана в стае. Вы импульсивны в своих мыслях и не обладаете дисциплиной, когда дело касается сердечных дел. Я не дам разрешения на плеть и заключение Крида.
Ей стало легче дышать.
— А еще я считаю, что уродовать и бить женщину просто отвратительно. Мы ценим каждую, учитывая столь низкий уровень рождаемости девочек. Но ты права. Законы должны соблюдаться, и наказание в любом случае обязано быть исполнено.
Последовавшее молчание заставило ее желудок завязаться в узел.
— Когда моя пара вела себя плохо, то я пригрозил, что отшлепаю ее по заднице. На самом деле я бы никогда не сделал это, потому ей было бы больно, — он вздохнул. — Но такой вариант не изуродует тебя и не причинит больше недели или двух дискомфорта. Твой приговор таков — пятьдесят ударов падлом и шесть месяцев тюремного заключения.
Ангел легко отделалась. Ее задница так не думала, но из всего ожидаемого это был высший предел милосердия лорда Эвиаса.
— Спасибо.
— Даже не будешь спорить? Умолять о менее болезненном решении?
Она
— Нет. Я благодарна.
— Ты понимаешь, насколько это больно? Мы не люди. Твой зад будет покрыт синяками. Ты не сможешь сидеть. Наказание приведет в исполнение один из моих стражей.
Ангел подняла на него глаза.
— Моя голова все еще на плечах, а Крид избежит травм и тюремного заключения. Меня волновало только это. Спасибо. Шесть месяцев гораздо лучше, чем десять лет. Я считаю, что мне повезло.
— Возможно, я был слишком снисходителен.
Ее поразил ужас.
Вдруг Эвиас улыбнулся.
— Шутка. Просто хотел увидеть твою реакцию.
Она не нашла ничего смешного, но держала рот на замке.
— Я прикажу проводить тебя в одну из комнат, а затем пришлю мужчину, чтобы он исполнил мой приговор. Придётся раздеться, так как было бы несправедливо смягчать удары тканью. Заранее приношу извинения за любые неудобства, которые ты испытаешь из-за обнажения, но все забудется уже после первых нескольких ударов. Ты будешь скована цепями. Таким образом ты не сможешь двигаться и не позволишь ему случайно ударить в другое место, которое представляет опасность для твоей жизни.
Парень умел смотреть на происходящее в перспективе. За это он получил несколько очков.
— Благодарю вас, лорд Эвиас.
— У меня есть последний вопрос.
Ангел подняла на него глаза.
— Какой?
— Часто ли ты попадала в неприятности в своей стае?
— Нет.
— Спасибо за честный ответ. Я говорил с твоим альфой. Он заверил, что ты всегда была хорошо воспитанным ребенком. Можешь идти.
Она повернулась, почти добравшись до двери, прежде чем Эвиас снова заговорил:
— Ангел?
Она остановилась и повернулась, выдержав его взгляд.
— Да?
— Я обязательно расскажу Криду, как ты признала свою вину и попросила о наказании.
— Лучше не стоит. Он разозлится.
Эвиас улыбнулся.
— Знаю, иди.
Ее плечи поникли. Ангел последовала за своим провожатым по коридору. Они так долго шли, что Ангел пришла к выводу — гар-ликаны поддерживали форму с помощью множества лестниц. Вскоре они, наконец, достигли двери. Мужчина остановился, открыл дверь и жестом пригласил ее войти. Ангел замешкала, но все же ступила внутрь. Не было никакого смысла откладывать это или пытаться тянуть время.
Большая спальня с массивной кроватью. Она заметила удерживающие устройства и задумалась, все ли комнаты были снабжены цепями. Дверь закрылась, и Ангел обернулась, осознав, что ее охранник остался. Мужчина скрестил руки на груди.
— Разденься догола и нагнись над кроватью. Я скую тебя, а потом буду охранять дверь, пока лорд Эвиас не пришлет кого-нибудь на мою замену.
— Ты спарен?
— Да.
Для нее этого было достаточно. Пары не изменяли. Ангел не интересовала его как женщина. Ей было не совсем удобно раздеваться перед незнакомцем, особенно таким страшным, но могло быть и хуже. Она все еще была жива, а ее палач будет увлечен только падлом и тем, как бы оставить побольше синяков на ее плоти.