Крик души
Шрифт:
Так или иначе, она не собиралась сейчас много думать над этим: пока Дэвид не решил, что именно ему делать, проблемы как таковой нет; а если он все же разорвет отношения… ну, в общем, Никки была уверена, что сделает все возможное, чтобы Кристин не оказалась на улице среди ночи.
— Только что звонил Дэнни, — сказал Спенс, когда она вернулась в спальню и обнаружила, что он все еще лежит на кровати с Заком, уже таким же голым, как и его отец. — Он пожелал нам удачи в регистратуре и предложил свое имя — на тот случай, если у нас возникнут проблемы с выбором второго имени для ребенка.
Никки
— Вообще-то, я думала о втором имени, а ты?
Спенс покачал головой; он перебирал пальцами по животику Зака, имитируя паучка.
— Не могу сказать, что думал над этим, — ответил он, — но я соглашусь на любое, кроме Катберта или Кита. Мне никогда не нравилось имя «Кит» — наверное, потому, что так звали моего старика, а мы ведь не хотим, чтобы ты стал похож на него, не так ли, Тигр?
Хотя она и посмеялась над радостным писком, который издал в ответ Зак, но при этом не сводила глаз со Спенса, задаваясь вопросом, что на самом деле скрывалось за этими словами: знание всей правды или просто презрение к убогому алкоголику, о котором он ей рассказывал?
— Как хорошо ты помнишь отца? — спросила она нарочито небрежным тоном и начала одеваться.
Спенс удивленно посмотрел на нее.
— Не очень, — ответил он. — Сложно помнить человека, которого почти никогда не было дома. Как бы там ни было, я никогда не был на сто процентов уверен, что он был моим биологическим отцом, потому что тетя как-то раз заявила мне, что он сел примерно за год до того, как я родился, а когда освободился, я уже появился на свет… — Он пожал плечами. — Конечно, возможно, она что-то напутала, но слушай, кому какое дело? Они оба уже прошлое, а мой мальчик — будущее, и мы непременно сделаем его лучшим, которое только и достойно такого уникального парня, как он, верно, сынок?
Никки подошла к кровати, обняла их обоих и подарила каждому поцелуй. Спенс был прав: какая разница, кем был его отец, которого он едва знал и который был уже шестнадцать лет как мертв; но даже если он и был той презренной личностью, о которой разведали ее родители, любому, кто знал Спенса, было ясно, что у них не было ничего общего.
— Знаешь, я тут подумала, — сказала она, — если мы действительно решим дать ребенку второе имя, то можно было бы взять имя моего отца, если ты, разумеется, не против. Да, сейчас мы с ними не общаемся, но ситуация может однажды измениться, и если он поймет, что внуку дали его имя… Ну, я думаю, ему бы это очень понравилось, и это могло бы помочь улучшить отношения между всеми нами.
Спенс напрягся.
— Тебе это не нравится, — огорченно заметила она.
Перевернувшись, чтобы оказаться к ней лицом к лицу, и захватив с собой Зака, он ответил:
— Не то чтобы мне это не нравилось; вообще-то, я думаю, что с твоей стороны было бы правильно попытаться уладить конфликт между вами, но я просто удивлен, что ты хочешь сделать ему такой роскошный подарок, в то время как он так отвратительно поступил с тобой. Они даже не позвонили нам, чтобы поздравить с Рождеством, помнишь?
Никки немного покраснела.
— Вообще-то, приблизительно за неделю до Рождества они прислали мне письмо по электронке, — призналась она.
Спенс нахмурился.
— Ты мне об этом не говорила, — заметил он. — Что в нем было?
— Не знаю; я удалила его, не читая, — она пожала плечами. — Наверное, не стоило так делать, но я все еще сержусь на них и пока не уверена, что они могут принять тебя и Зака, поэтому не хочу получать от них известий.
— Но если ты не читала письмо…
— Не было необходимости. — Она даже не открыла его, но понимала, что не могла признаться ему в этом, поскольку он очень удивился бы, что она заранее ожидала самого худшего, и потому продолжила: — То есть я просмотрела его, и там снова говорилось о том, что ты мне не пара и что я не в своем уме… Меня это, естественно, взбудоражило, так что я не предлагаю поехать к ним в гости и все такое; мы ведь можем просто отправить им открытку с сообщением о том, что они стали бабушкой и дедушкой и что второе имя ребенка — Джереми.
Спенс покосился на нее. Затем, обхватив Зака одной рукой, он наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Если ты хочешь назвать его Джереми, то так тому и быть, — заявил он. — Лично я думаю, что это имя для слюнтяя, но что я в этом понимаю? Но вот что я тебе скажу: если он произнесет хоть одно слово, которое огорчит тебя или моего мальчика… — Он замолчал, поскольку Никки приложила палец к его губам.
— Давай не начинать ссору, — мягко сказала она. — Мы с тем же успехом можем назвать его Зак Дэниел; правда, такое сочетание несколько смахивает на название виски (по крайней мере, мне так кажется), но если это доставит удовольствие вам с Дэнни, то я возражать не стану. — И, забрав у него Зака, она начала надевать на младенца свежий подгузник.
Из-за целого ряда звонков, связанных с «Селестой», на которые беспрерывно отвечал Спенс, как только они вышли из дому, а также на протяжении всей поездки в автобусе и по дороге до Бюро регистрации, вопрос о выборе имени всплыл снова уже непосредственно во время регистрации.
— Как вы хотите назвать ребенка? — спросил чиновник.
Никки посмотрела на Спенса, дав понять, что решать придется ему.
Спенс поморщился, не зная, что сказать. Затем решительно произнес:
— Зак Джереми! — И, почувствовав на себе взгляд Никки, взял ее за руку.
— Ты уверен, что не пожалеешь? — спросила она, когда они вышли из Олд-Каунсил-хаус на Броад-стрит, чуть не столкнувшись с двумя адвокатами в мантиях, которые куда-то спешили.
Спенс поморщился.
— Ну, уже немного поздно думать об этом, — заметил он. — Я только надеюсь, что твой старик оценит это, когда мы сообщим ему, но давай сделаем это в другой раз, хорошо?
— Ну, и что ты собираешься делать, если она предложит туда поехать? — спросил Дэнни, когда Спенс улучил момент и позвонил ему. Он был на улице, возле ресторана «У Карлуччо» на Кабо-серкус, стоя на морозе, пока мир торговли свистел и кружился вокруг него, а остальные наслаждались горячим супом и хрустящими французскими булочками по ту сторону двери.