Крик души
Шрифт:
Вестибюль сверкал свежей краской, широкая лестница с удобными низкими ступеньками была покрыта коврами. Все в этом месте, начиная от глянцево-черной входной двери и заканчивая акварелями на стенах и изящными резными перилами, говорило миссис А. о богатстве и респектабельности. Конечно, это не то место, где она ожидала обнаружить людей, испытывающих финансовые трудности; но затем, припомнив роскошный особняк на Грейт-Палтни-стрит, она подумала, что в жизни все относительно.
Добравшись до первой лестничной площадки, она собиралась уже постучать в единственную дверь, когда та открылась, и элегантно одетая дама с яркими серо-голубыми глазами и немного обеспокоенным выражением лица сказала:
— Здравствуйте. Простите, я не разобрала, как вас зовут.
Миссис А. улыбнулась и снова представилась.
— А вы — миссис Грант? — вежливо поинтересовалась она.
— Я? Да. Я… Вы сказали, что вы друг Николь. У нее все в порядке?
— Вполне, — заверила ее миссис А. — Я — ее патронажная сестра и также друг; и я подумала, что мне стоит приехать, потому что… Ну, я не уверена, знаете ли вы, что у вас теперь есть внук. Его зовут Зак, и он прекрасный маленький мальчик.
Хотя глаза госпожи Грант, казалось, смягчились, румянец, заливший щеки, выдал ее смущение оттого, что ей это сообщает незнакомка.
— Он… как? — Похоже, она не знала, что спросить.
Решив, что пора перейти к делу, миссис А. сказала:
— Боюсь, у меня для вас очень печальные новости.
Тревога заострила черты лица миссис Грант.
— Мне показалось, вы сказали, что он — прекрасный маленький мальчик, — напомнила она.
— О да, разумеется, — согласилась миссис А., — но, к сожалению, недавно у него обнаружили очень редкое заболевание.
Кровь отлила от лица миссис Грант.
— О чем вы? Какое заболевание? — спросила она с таким видом, словно в случившемся была виновата миссис А.
Гостья выдержала ее пристальный взгляд.
— Если позволите мне заметить, я считаю, что такие вещи не стоит обсуждать на лестнице.
Миссис Грант, похоже, только теперь сообразила, что позабыла о хороших манерах, и тотчас отошла от двери.
— Конечно, вы правы, — сказала она, делая миссис А. знак войти. — Я сожалею. Пожалуйста, проходите. Вторая дверь справа.
Следуя указаниям, миссис А. оказалась в просторной элегантной гостиной с двумя высокими подъемными окнами, выходящими на улицу, и эклектичным собранием антикварной мебели, которая, казалось, призвана была скорее производить впечатление, нежели обеспечивать комфорт. «Ой!» — испуганно воскликнула она, когда с одного из многочисленных кресел неожиданно встал высокий мужчина с хищным лицом. На нем были вельветовые брюки и серый пуловер, и он был небрит.
— Это миссис Адани, — сообщила ему миссис Грант. — Патронажная сестра Николь. Выясняется, у ребенка… некое заболевание.
Близко расположенные глаза мистера Гранта потемнели от беспокойства, когда он снова перевел взгляд на миссис Адани.
— Какие печальные новости, — угрюмо заметил он. — Не желаете ли присесть?
Устроившись на краешке указанного им кресла, миссис А. переплела руки и положила их на сумку; мистер и миссис Грант тоже присели. Она пыталась найти хоть какое-то сходство между Никки и ними, но родители ни единой чертой не походили на свою дочь, кроме, возможно, матери: что-то неуловимое в очертаниях губ… Если бы она улыбнулась, может быть, сходство усилилось бы, но миссис А. вынуждена была признать, что сегодня мало что могло вызвать у нее улыбку.
— Итак, что это за заболевание? — спросил мистер Грант несколько более приветливо, чем ожидала миссис А.
— Оно называется «болезнь Тея-Сакса», — ответила она.
Гранты беспомощно переглянулись. Очевидно, они никогда не слышали об этой болезни.
— Это серьезно? — уточнила миссис Грант.
— Да, боюсь, что так, — ответила миссис А. — Это наследственное заболевание, и оно неизлечимо.
Миссис Грант ахнула и прижала руку ко рту.
Мистер Грант, похоже, не менее огорченный, спросил:
— Она получила квалифицированную помощь? Обращалась ли к другому специалисту?
— Да. К сожалению, вынуждена сказать, что диагноз подтвердился.
Миссис Грант встала с кресла; выражение лица у нее было одновременно взволнованное и растерянное.
— Эта болезнь, — сказала она, — как он ее получил? Как это вообще обычно происходит?
— Это аутосомное рецессивное нарушение, — пояснила миссис А.
— Вы хотите сказать, что он ее унаследовал? — внезапно рассердилась миссис Грант. — Я так и знала, что из ее отношений с тем мальчиком не выйдет ничего хорошего, а теперь полюбуйтесь, что он сделал: передал ее ребенку…
— Простите, пожалуйста, — мягко перебила ее миссис А., — но, чтобы болезнь передалась по наследству, мутировавший ген должен присутствовать в организме обоих родителей, так что ваша дочь — тоже носитель.
Глаза миссис Грант распахнулись от ужаса, а затем сразу же стали враждебными.
— Вы пытаетесь сказать, что у нас тоже есть этот ген? — возмутилась она.
Миссис А. ничего ей не ответила и внезапно подумала, не является ли худшим ударом для матери Никки понимание того, что она может обладать каким-то типом гена, какой есть у семьи Спенсера Джеймса и им подобных.
Наконец миссис Грант повернулась к мужу, который, казалось, от изумления потерял дар речи. Достаточно раздраженным тоном она произнесла:
— Джереми, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!
Он поднял голову, но не успел ответить, как Адель Грант уже снова повернулась к миссис А.
— Почему Николь не приехала, чтобы сообщить нам это лично? — возмутилась она.
— А ты как думаешь? — вмешался ее муж. — Она все еще рассержена на нас…
— Но мы нужны ей, — заявила Адель, — и просто смешно посылать посредника…