Крик и шепот
Шрифт:
Боунз все же добрался до него!
Вместо того чтобы просто прогнать Кеннета — как делал это раньше — Боунз прикончил его. Я не совсем понимаю, как он этого добился. С Боунзом никогда ничего не знаешь наверняка. Он хвалился автоматами, кровавой бойней и жаждущими его члена сучками. Но что-то подсказывает мне, что все намного проще. В любом случае я рад, что Кеннета больше нет.
Один убит. Осталось еще двое.
— А что, если я ему не понравлюсь? — бормочет Кейди.
Я отрываю взгляд от компьютера и хмурюсь. Сегодня она — воплощение прелестнейшего совершенства. На ней белоснежное летнее платье на бретельках. Свободного
Я захлопываю ноутбук, поднимаюсь и иду к моей девочке.
Совсем недавно мы переехали в здание, которое выкупил папа, заплатив наличными. Оно не гигантское, но вполне соответствует требованиям медцентра «Психологическое консультирование и психотерапия Андерсона». Мебель уже привезли, но еще многое предстоит сделать, прежде чем мы будем готовы к открытию.
— Куш? — я украдкой бросаю взгляд на часы. Он будет здесь с минуты на минуту.
Кейди кивает и прижимается щекой к моей груди, как только я обнимаю ее.
— Я сумасшедшая, — шипит она.
— Ты не сумасшедшая, — усмехаюсь в ответ я.
— Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, — вздыхает она. — Я все испорчу. Он твой друг, а я обязательно сделаю что-нибудь, что оттолкнет его.
Ухватив ее за волосы, я тяну ее голову вниз, чтобы заглянуть в голубые глаза и увидеть в них мерцающую печаль.
— Куш — отличный парень. Он не только дружелюбный и добродушный. Получая высшее образование, он был лучшим в нашей группе. Он самый умный человек — из тех, кого я знаю, — если не считать моего отца. С тобой не происходит ничего, чего бы он уже не видел или с чем не имел дела в гораздо большем масштабе. Если бы ты присутствовала на наших обходах в психушке, у тебя бы мурашки поползли по коже, Кузнечик, — я не собираюсь говорить ей, что на самом деле она — самый экстремальный случай из всех, что мне доводилось изучать. — К тому же ты очень красивая и довольно милая. Возможно, мне придется отбиваться от него палкой.
Она хихикает, а я подмигиваю ей.
— Так, так, так, — раздается от двери знакомый голос, в котором звучат точно такие же интонации, как у Мистера Смита из «Матрицы». — Мистер Андерсон!
— Меня зовут Нео, — говорю я сквозь стиснутые зубы, подражая герою фильма. В конце концов, именно наше увлечение этим фильмом сделало нас друзьями.
Мы оба посмеиваемся. Я выпускаю Кейди из своих объятий и иду к нему. Пока он с восхищением осматривает мой кабинет, на его темнокожем лице отражается легкая улыбка. За эти годы он так и не отказался от своего причудливого стиля. На нем бледно-фиолетовый клетчатый костюм и черный жилет. Куш — преданный фанат галстуков. Он никогда не выходит из дома без него. Сегодня он выбрал темно-фиолетовый и гладкий. Его черные волосы торчат во все стороны, а густые брови изогнуты, пока он осматривает мой кабинет — единственную, полностью оборудованную комнату во всем здании.
— Как дела, приятель? — я пожимаю ему руку, прежде чем обнять его.
— Намного лучше, когда я здесь, — похлопывает он меня по плечу.
Я отстраняюсь от него и жестом привлекаю его внимание к самой красивой девушке на планете. Ее беспокойство очевидно. Кейди переплетает пальцы и нервно переминается с ноги на ногу. Она, не отрывая глаз, смотрит на ковер, а ее голова так низко опущена, что я не могу разглядеть выражения ее лица.
«Останься со мной, милая!»
— Куш, познакомься с моей девушкой, Кейденс Маршалл, — говорю я с гордостью.
Вздернув вверх подбородок, она слегка улыбается мне. Никаких сомнений — я люблю эту девушку. Меня поражает то, что она до сих пор с трудом верит в это.
— Дорогая, познакомься с моим другом, Кушем Павана.
Мой друг неторопливо подходит к ней и предлагает не только свою руку, но и одну из своих фирменных улыбочек, которые в колледже помогали ему заполучить немалое количество цыпочек. К счастью, на Кейди она действует благотворно: на ее щеках вспыхивает легкий румянец, и она без стеснения протягивает Кушу руку.
— Приятно познакомиться, — искренне говорит он. — Йео так много рассказывал о тебе.
Так и есть. Куш один из немногих, кто знает обо мне все. Когда Кейди слишком долго пряталась от меня, от отчаяния я напился и провел безумную ночь, трахая вместо нее Боунза. После этого я сорвался и все рассказал Кушу, а он — как профессиональный доктор — чтобы найти ответы, подверг мой мозг анализу. Он, как и я, хочет понять Кейди, чтобы помочь ей. И ни разу не посоветовал мне оставить ее и двигаться дальше.
— О, — голос Кейди понижается до шепота. — Мне очень жаль.
От удивления брови Куша ползут вверх.
— Ты извиняешься? Но за что? Мой друг безумно влюблен в тебя. Он так много говорил о вас, что, черт, даже я влюбился.
Я смеюсь и качаю головой. Кейди в замешательстве переводит взгляд на меня, а потом снова поворачивается к Кушу.
— А он рассказал тебе о... о моих жизнях…
— О твоих девяти альтерах? Да.
Она кусает нижнюю губу.
— Они иногда усложняют мне жизнь, — признается она. — И я не могу контролировать очередность их появления.
Куш задумчиво кивает. Он отходит от Кейди и подходит к книжному шкафу, уже заполненному моими медицинскими книгами. Я притягиваю девушку к себе и крепко обнимаю. Она не так напряжена, как я ожидал. Обычно Кейди плохо ладит с новыми людьми, но, к моей радости, она все еще здесь. Все еще моих объятиях. Все еще Кейди.
Каждый новый день для нее — это прогресс.
— Я как-то читал о пациенте, у которого было более сотни альтеров, — Куш оглядывается и смотрит на нее через плечо. — А твои альтеры, они живут семьей?
Он знает ответ, но я не мешаю ему изучать Кейди по-своему. Методом Куша. Один из его талантов — люди рядом с ним чувствуют себя достаточно комфортно. Забывая о смущении, они с легкостью открываются ему. Их абсолютно не пугает причудливо одевающийся ботаник.
— Да. Но некоторые из них живут лишь для того, чтобы сеять вокруг себя хаос, — ее голос больше походит на шепот.
Во мне закипает злость. Достаточно одной мысли, что Паскаль и Норман до сих пор на свободе, и моя кровь начинает бурлить. Вот почему мне нужен Куш. Кейди нуждается в психотерапии, но проводить ее должен тот, кому я безоговорочно доверяю. А сам я не могу быть ее лечащим врачом. Я слишком увлечен ею и слишком близко к сердцу принимаю ее страдания. Нам нужен кто-то более отстраненный.