Крик из будущего (Штампы)
Шрифт:
"Я не смогла попросить их, – сказала Мать-Ведунья Лайону, когда орты покидали Врата, – но можно заставить Бестелесных возненавидеть штампов. У призраков сохранились странные подобия чувств – это-то мы знаем. И поэтому они будут на нашей стороне. У тебя очень многоплановая задача, лидер, и штурм Базы – только одна из её составляющих".
...Лабиринт руин орты миновали беспрепятственно. Змеи, конечно, учуяли появление потенциальной добычи, но в таком количестве добыча уже становилась опасностью, – набор инстинктов у кровососов различал эти категории, – и твари попрятались. Затаившуюся среди гребёнок зверь-травы и погасившую активность
Бестелесные обитатели Развалин также не удостоили пришельцев вниманием – у фантомов своя жизнь. Призрачный спутник Лайона пару раз задерживался, и лидер уловил излучаемую Прирученным странную и незнакомую магию, – вероятно, тот взывал к сородичам. Однако на призыв никто так и не откликнулся, и отряд продолжал путь. "Интересно, – подумал Лайон, – что за заклинания передала соратнику Мать-Ведунья?", но тут же отбросил эту мысль. Ненужное любопытство может стать опасным – штампы умеют вскрывать чужие сознания, и поэтому перед столкновением с ними лучше не обременять себя излишней информацией.
И только на северной окраине мёртвого города, там, где в прошлый раз были атакованы мужья Муэт, Лайон что-то почувствовал. Не тревогу, нет, скорее, предощущение опасности – неясную тень присутствия чего-то чуждого и враждебного. Смутная угроза означала одно: её носителем в искорёженном мире мог быть только вечный враг – элы. А потом произошло сразу несколько событий – разных, но слитых во времени воедино.
Сначала вздрогнула земля, мягко, но сильно толкнувшись в подошвы. И тут же лидер бросил мыслеприказ обнажить клинки. Заклятье-обманка истаивала, – Река осталась далеко позади, – и Хозяева обнаружили ортов.
Перед фронтом отряда, в миле, не более того, спекшийся песок лопнул. Образовался чёрный провал, словно там, под землей, огромное существо разинуло беззубый круглый рот. Подземный великан плюнул – серый диск летателя взлетел высоко вверх, вращаясь вокруг своей оси и рассыпая кинжальные взблески. Боевой аппарат бил из всех эмиттеров, и огненный лемех вспахивал многострадальную твердь, поднимая тучи раскалённой пыли; а из чёрной пасти вслед за первым уже просовывался следующий диск. Ангар – один из тех двух, о которых говорил Вождь. Правее ангара плоскую монотонность пустыни вздуло чередой набухающих бугров – таившиеся в недрах механические черви шли по вертикали, яро взламывая пласты грунта. И – дрожащее марево на правом фланге, казавшееся обычным мерцанием воздуха над разогретым бешеным солнцем песком, опало, явив скошенную бронированную стену. База – во всей своей красе; серый монолит металлопластика испещрило множеством дыр, из которых пригоршнями посыпались серебристые горошины. Разумно. Боевые машины уязвимы, – никакая броня не устоит перед координированным заклинанием, наполненным соответствующей Силой, – и в магических битвах с большим числом участников могучие металлические монстры слишком часто превращаются просто в большие мишени для разрушительных чар. Штампы идут в пешем строю: солдат-одиночка в латах защищён слабее, но таких одиночек гораздо больше. И гибнут они тоже поодиночке...
Древние битвы, когда ярость застилает кровавым туманом глаза, и скулы выворачивает ненавистью и жаждой чужой смерти, были уделом Настоящих Разумных – тех, от которых не осталось и следа. В магическом бою нет места эмоциям – нужные чары порождает только холодное сознание. Могущество Хозяев основано на бездушной мощи машин, а машина не реагирует на боевые кличи. А вот когда отточенный спокойной волей мага-орта колдовской огненный меч выпускает электронные потроха этой машине, она реагирует – разрушается.
Лайон видел всю картину битвы – во всём её многообразии, словно лидер имел сотню глаз, взирающих на происходящее из множества точек одновременно. В какой-то мере он был сейчас каждым из двухсот сорока воинов своего отряда – высокое умение, доступное лишь бойцам-ветеранам. У молодых ортов (пусть даже очень способных) слишком много горячности и слишком мало опыта. Это пройдёт – если, конечно, молодому воину удастся дожить до зрелых лет. Правда, далеко не всякий воин (пусть даже очень хороший) сможет стать хорошим лидером (или хотя бы достаточным).
Чёрную пасть – выход стартовой полосы ангара – перекосило. Титан поперхнулся – не успевший оторваться от земли летатель превратился в сгусток бурлящего пламени. Первый диск, дёргаясь и сбрасывая липнущие к его серому телу ленты зелёного огня, уходил на север. Командир летателя вовремя вывел машину из-под обстрела – ещё бы секунда, и...
– Концентрация двадцати двух. Достаточно. Стены стартового туннеля ангара потекли. Летатель на выходе и два следовавших за ним разрушены. Полоса блокирована.
Дрэгон. Одногодок Лайона. Командует левым крылом. Правильно: не стал отвлекаться на первый диск, – Бездна с ним, пусть пока полетает! – а сразу заткнул ангарную пасть совместным усилиями двадцати двух воинов. Однако там ещё могут быть запасные взлётные полосы...
– Дрэгон, проверь отнорки. Ангар может...
– Принято, лидер.
Ветераны понимают друг друга с полумысли...
Лайон управлял боем. Дрэгон всё сделал сам, переориентировался быстро и правильно, а вот остальным надо подсказать. Элы контратакуют: они наверняка уже оценили количество нападающих и поняли, что ортов в таком числе лучше не подпускать близко к стенам Базы. Сначала кроты – как только их головы вылезут наружу – постараются отвлечь внимание. Всё как обычно: неистовый вихрь огня с целью максимально ослабить защиту ортов. Элы ведь прекрасно понимают, что несколько боевых машин вряд ли сумеют нанести серьёзный урон двум сотням Уцелевших, и не рассчитывают на большее. Они решили померяться силами в рукопашной – источник Базы прикроет шеренги солдат дополнительным силовым полем – и подготовить встречный удар всеми имеющимися боевыми аппаратами. Сигнал тревоги уже ушёл по системе оповещения Города, и к атакованной Базе будут высланы подкрепления. Ортам же надо успеть смять врага и прорвать оборону Базы до подхода новых соединений штампов. Только так – всё очень просто.
Лидер командовал. Это чем-то напоминало детскую игру со сражающимися по воле игроков фигурками, в которую так сосредоточенно и самозабвенно играли ростки-шипы, будущие воины-маги. Лайон отслеживал уровень Силы, накопленной его отрядом, и намечал точку и форму её применения. Он направлял усилия своих бойцов туда, где эти усилия в данный момент времени окажутся наиболее эффективными. Разница с игрой была лишь одна – штампы умели определять степень ментальной активности противостоящих им ортов. Небольшая, но смертельно опасная разница: лидер неизбежно становился – рано или поздно – главной целью ответного удара. Риск уйти в Бездну у лидера в бою всегда гораздо выше, чем у любого из рядовых воинов: по нему бьют прицельно...
Не упуская из виду ни одной детали разворачивающейся битвы, Лайон заметил, как зыбкий контур Прирученного переместился назад, поближе к останкам строений мёртвого города. Всё правильно – время Призрака ещё не пришло, и он слишком ценен для того, чтобы без особого смысла подставляться под эмиттеры. И тут бугры-нарывы, образованные выдавливаемой механическими червями землёй, начали вскрываться – один за другим.
Лидер полагал, что кроты не будут выползать на поверхность: для ведения кругового огня им достаточно приподнять над землёй головы, опоясанные эмиттерными фокусами. Но кто-то там, под тяжёлой броней Базы, отдал экипажам подземных машин другой приказ.