Крик с Арарата. Армин Вегнер и Геноцид армян
Шрифт:
В начале правления Абдул-Гамида II, в 1877-1878 годах, на двух фронтах, на Балканах и в Армении, идет русско-турецкая война. По ее итогам фактическую независимость обретут Болгария, Румыния и Сербия. Перед лицом этого распада империи Абдул-Гамид решает сделать крайний, шовинистический национализм государственной идеологией и построить стратегию своего правления на запугивании и истреблении этнических меньшинств.
В периоды заката почти всех многонациональных империй в истории человечества их существование продлевалось правителями на небольшой срок с помощью одной и той же уловки — среди населения пропагандировался националистический фанатизм и разжигалась этническая нетерпимость. В случае с Османской империей чередование правителей в последние четыре десятилетия ее существования не изменит этой константы: экстремистский национализм и террор, как мы увидим, будут общим знаменателем политики Абдул-Гамида II, его злейших врагов — младотурок, низложивших этого султана, и кемалистов, которые, в свою очередь, сменят младотурок.
Политический курс Абдул-Гамида имел горестные последствия для армянского населения империи. Уже в первые годы его власти добровольческие и нерегулярные войска, главным образом курдские, при поддержке
Поистине невообразимы были в те годы зверства турок и их наемников-головорезов, чинимые против армянского населения. В произведении Владимира Соловьева Три разговора русский генерал рассказывает своим собеседникам о бесчеловечных зверствах башибузуков — солдат нерегулярной турецкой кавалерии, с которыми он столкнулся в войне 1877-1878 годов, находясь в войсках Лорис-Меликова: «Смотрю, казаки подъехали и остановились как вкопанные [...] Огромный обоз с беглыми армянами не успел спастись, тут они его захватили и хозяйничали. Под телегами огонь развели, а армян, того головой, того спиной или животом привязавши к телеге, на огонь свесили и потихоньку поджаривали. Женщины с отрезанными грудями, животы вспороты. [...] Только одно вот и теперь у меня в глазах стоит. Женщина навзничь на земле за шею и плечи к тележной оси привязана, чтобы не могла головы повернуть, — лежит не обожженная и не ободранная, а только с искривленным лицом — явно от ужаса померла, — а перед нею высокий шест в землю вбит, и на нем младенец голый привязан — ее сын, наверное, — весь почерневший и с выкатившимися глазами, а подле и решетка с потухшими углями валяется». Генерал признается, что наиболее «полное нравственное удовлетворение и даже в некотором роде экстаз» он пережил именно тогда, когда, настигнув башибузуков в соседней деревне, истребил их несколько тысяч... [3]
3
В. Соловьев, Три разговора. Краткая повесть об Антихристе, Москва, 2000, с. 63 и сл.
На армянском фронте русские войска под командованием Лорис-Меликова в результате тяжелых боев, происходивших с 20 сентября/2 октября по 3/15 октября 1877 года на Аладжинских высотах, к востоку от города Карса, нанесли серьезное поражение сильной армии Гази-Мухтара-паши и взяли в осаду Карс.
После войны к России отходят лишь земли Карсская (с развалинами города Ани) и Ардаганская, которые образуют Карсскую область в Российской империи. Обеспокоенные всплесками насилия со стороны турок, российские армяне оказывают сильнейшее давление на власти для того, чтобы в договор о мире были включены положения, предусматривающие проведение в Османской империи реформ, которые бы гарантировали права армян [4] . Армянский Константинопольский патриарх Нерсес Варжапетян обращается к российскому императору Александру II, умоляя его предпринять действия по защите западных армян. В результате по окончании конфликта Россия пытается настоять именно на таких условиях мира, предлагая ввести «самоуправление» для турецкой Армении и закрепить его указом еще до отвода царских войск с османских территорий. Однако, несмотря на это, в окончательном тексте 16-й статьи договора, подписанного двумя сторонами в Сан-Стефано, под Константинополем, 3 марта 1878 года, говорится лишь в общем о «реформах и улучшениях», исполнение которых должно проверяться представителями царя [5] .
4
Собрание текстов международных договоров, относящихся к армянскому вопросу (от Гюлистанского договора 1813 г. до договора между Армянской Республикой и Российской Федерацией 1997 г.), было недавно издано на русском языке: Г. Азатян, Судьбоносные договора, Ереван, 2000.
5
О череде превратностей, пережитых Арменией по причине изменений курса международной дипломатии, см.: Дж. Киракосян, Буржуазная дипломатия и Армения (70-е годы XIX века), Ереван, 1981.
Впрочем, через три с небольшим месяца и эти слабые гарантии стали еще более эфемерными из-за того, что в дело вмешались Великобритания, традиционно дружественная туркам, и Австро-Венгрия, которые потребовали пересмотра Сан-Стефанских соглашений.
Почти целый век Великобритания поддерживала разваливавшуюся Османскую империю, желая сохранить путь к Индии. Россия же продолжала враждовать с турками, которые в Константинополе и на Балканах угнетали православные народы. В июне 1878 года турки и англичане подписывают на Кипре тайное соглашение, по которому Великобритания берется вместо России следить за проведением реформ и обеспечить незамедлительный отвод русских войск с занятых османских территорий, получая взамен остров Кипр.
В результате англичане навязывают России проведение нового конгресса в Берлине, и в июне-июле 1878 года был заключен новый трактат, заменивший Сан-Стефанский договор. В соответствии с Берлинским трактатом значительно ограничиваются как завоевания, так и влияние царской империи на османские дела. Правда, что касается армянского вопроса, то Турция и в Берлине на словах вновь обещает провести реформы. Согласно Берлинскому трактату, в областях, населенных армянами [6] , Блистательная Порта «обязуется осуществить, без дальнейшего замедления, улучшения и реформы» и обеспечить безопасность армянского населения от черкесов и курдов; кроме того, османское правительство гарантирует полную свободу вероисповедания и возвращение конфискованного у армян имущества.
6
В 1864 г. турки поделили армянскую территорию, вошедшую в Османскую империю в XVII веке (около половины древней Армении), на шесть провинций (вилайетов): Ван, Эрзерум, Битлис, Себастия, Харпут и Диарбекир.
Однако 61-я статья Берлинского трактата, касавшаяся армянского вопроса и заменившая статью 16-ю Сан-Стефанского договора, не связывала отвод русских войск с осуществлением реформ и не устанавливала конкретные сроки их проведения; кроме того, проверка исполнения реформ перестала быть исключительной прерогативой русских и должна была перейти под общий контроль всех великих держав.
В действительности Турция и не собиралась проводить обещанные реформы, а после ухода русских войск европейские державы утратили всякую реальную возможность вести переговоры об их проведении. К тому же в 1878 году правительство приостановило действие Османской конституции. Положение христиан империи стало еще более бедственным. Западные государства неоднократно требовали проведения преобразований, но турки игнорировали их требования [7] .
7
См., например, совместные ноты, направленные европейскими державами Порте 11 июня и 7 сентября 1880 г.; последняя приведена итальянским историком Ф. Сидари в его книге: Lа questione armena nella politico delle grandi potenze dalla chiusura del Congresso di Berlino al trattato di Losanna del 1923, Padova, 1962, p. 12. Мы делаем отсылку к той же работе (которая и поныне остается самым серьезным исследованием по армянскому вопросу на итальянском языке) относительно всего, что касается армянского вопроса во внешней политике великих держав. Об этом же см.: M.Somakian, Empires in conflict: Armenia and the Great Powers, London-New York, 1995.
А с 1881 года коренным образом изменилась и русская позиция по армянскому вопросу. Действительно, вслед за убийством царя-реформатора Александра II его преемник Александр III, под давлением консервативного министра К.П. Победоносцева, стал проводить политику дискриминации национальных меньшинств и, соответственно, опасался, что осуществление благоприятных для армян преобразований в Османской империи может вдохновить российских армян на борьбу за свои права.
Кроме того, по окончании турецких кампаний петербургский двор был огорчен и разочарован: все православные народы, которых русские освободили от османского ига, добившись для них политической автономии, — греки, сербы, румыны и прежде всего болгары — вместо того, чтобы оставаться на русской орбите, обнаружили впоследствии недоверие к царям и тенденцию объединяться с их врагами, такими как Англия или Австро-Венгрия. Поэтому царское правительство не намерено было повторять эту ошибку в отношении армян — на которых, к тому же, Русская Церковь смотрела с подозрением, чуть ли не как на еретиков, — и подвергать себя риску возникновения на своих границах аванпоста вражеских держав...
Тем временем менялось и отношение Великобритании к Турции. Обосновавшись на Кипре с 1878 года и в Египте с 1882-го, англичане уже не нуждались в союзе с турками для защиты пути в Индию. С другой стороны, умирающая Османская империя, которая могла с минуты на минуту попасть под русское влияние, представляла собой серьезную угрозу для Англии.
Таким образом, сразу после Берлинского конгресса за несколько лет международное стратегическое равновесие претерпело коренное изменение. Англичане, которые по условиям Кипрского договора должны были заботиться о защите христиан в Османской империи, под воздействием информации об имевших место насилиях из союзников султана превратились в его обвинителей [8] . Именно в это время русские, которые были кровными врагами Османской империи, начали все больше ее защищать — хотя бы из одной неприязни к англичанам. Однако это резкое изменение дипломатических отношений оказалось явно не на пользу армянам, поскольку для них российская поддержка была бы намного важнее английской.
8
См.: J.Heller, Britain and the Armenian Question, London, 1980. Такое изменение во внешней политике Великобритании отражается в официальных дипломатических документах Его Величества. Это видно даже из специально подобранного в целях турецкой пропаганды сборника British documents on Ottoman Armenians, vol. II (1880-1890), Ankara, 1983.
Одним словом, если учесть его последствия, Берлинский трактат остался в истории дипломатии шедевром политической наивности [9] или, скорее, примером чрезвычайной безответственности в вопросах человечности. Действительно, если бы англичане не навязали пересмотр Сан-Стефанского договора, то, возможно, не произошло бы ни массовых расправ 1894-1896 годов, ни трагедии 1915 года. Однако армянский вопрос, то есть судьба миллионов людей, был, к сожалению, всего лишь пешкой в сложной партии, которую разыгрывали между собой французы, австро-венгры и, главным образом, англичане и русские на шахматной доске Малой Азии...
9
Состав армянской делегации на конгрессе не соответствовал нужному дипломатическому уровню. Великий армянский дипломат Нубар Паша, который был ранее министром иностранных дел Египта, не входил в состав делегации, которую возглавлял Айрик Хримян, в прошлом Патриарх Константинопольский. Это был, несомненно, человек высокой духовности, но совершенно несведущий в дипломатии. Рассказывают, что во время подготовки к поездке в Берлин кто-то спросил его, на каком языке он будет говорить на конгрессе поскольку он не знал никакого языка, кроме армянского, турецкого и курдского), и святой прелат ответил, что станет говорить «на языке слез». Такой ответ красноречиво показывает глубокую духовность, но одновременно и наивность архиерея, не отдававшего себе отчета в том, насколько искусны и хитры будут его собеседники.