Крик

Стриж Елена

А потом я как сорвалась с цепи, не могла удержаться. Держа двумя руками его пенис, раскрыла рот, коснулась губками, потом еще и еще, и вот он уже у меня во рту, большой, огромный. Не знала, куда деть язык, но мне это нравилось. Стало тошнить, я испугалась и быстро вытащила. Тяжело дыша, еще несколько раз поцеловала его, погладила, приложила к щеке. Ощутила его силу, его необузданную энергию, его огромное желание извергаться, но не сейчас, нет, не сейчас.

Я встала. Сергей взял меня за шею, прижал к себе и поцеловал в губы. Чуть дернулась, как будто хотела вырваться, но тут же сдалась, через мгновение мои губы расплылись, стали мягкими, податливыми. Ощутила запах яблок.

Он целовал и тискал мою грудь, целовал и гладил по спине, целовал и ласкал бедра и ягодицы, целовал и пожирал меня всю. Пожирал своим желанием, какой-то животной потребностью, я ощущала это.

– Что теперь? – неуверенно спросила я.

Действительно, что теперь? Что теперь, так и крутилось в голове и с каждой вспышкой молнии, что сверкала на улице, эта фраза все повторялась и повторялась как назойливая муха. «Что теперь?»

– Ты упрешься о стол, потом сядешь на него.

Он говорил спокойно, в голосе не было эмоций, как будто читал текст с листа бумаги. Я сделала шаг назад и уперлась в стол, нащупала его рукой, провела пальцами за спиной, а потом села на него.

– Потом ты ляжешь на него.

И я медленно повалилась на спину. По всему тело прошла волна холода, она передалась от прохладного пластика столешницы. Я смотрела на Сергея. Вспышка молнии осветила улицу, и вся комната озарилась ярко белыми бликами. В глазах все засверкало, запрыгали огоньки и к горлу подкатил страх от неминуемого грома.

– Ты раздвинешь ноги.

Он на мгновение опередил раскат грома, который поглотил последние буквы его фразы. Я ждала этого грома, но не ожидала такого грохота. Пальцы со всей силы вцепились в стол, все тело вздрогнуло, грудь подпрыгнула. Гром прокатился вдоль улицы и провалился где-то за углом. Все стихло. Я посмотрела ему в глаза, с трудом различая его взгляд. Подняла лицо, еще раз взглянула на потолок и закрыла веки. Снова вспышка. Согнула ноги в коленях, подтянула к груди и спокойно, не спеша, раздвинула в стороны.

«Что ты делаешь? Прекрати! Встань, сука, и убирайся отсюда!» Голос орал откуда-то из глубины души. Но я не слушала его, а только еще шире раздвинула коленки. Его ладонь легла на живот, я так ждала этого. «НЕТ!» Опять раздался вопль. Что мне делать, чтобы не слушать этого крика души? Что?

Ладонь была горячей. Я чувствовала, как он гладит ею мой животик, как она скользнула вверх, легла на шею, пальцы чуть сдавили горло. На мгновение перестала дышать, стало трудно, но он тут же отпустил ее. Ладонь стала опускаться вниз. Прошлась по груди, она потянулась за его пальцами, после выскользнула, дернулась вверх и тут же успокоилась. Лишь соски стали сжиматься и превращаться в какую-то бордовую опухоль. Все заныло… Я открыла рот… Дышать стало тяжело, воздух был каким-то густым, липким и мокрым.

Снова сверкнула молния и буквально сразу же где-то над головой грохнул гром. Окна задрожали и, казалось, вся комната взвыла от испуга. Я не успела обратить внимание на то, как его ладонь опустилась ниже лобка и пальцы прошлись по губкам. Ощущала это как-то издалека, не могла ничего осознать, вроде и не я. Опять молния и снова грохот. Заложило уши. Все звенело и ныло, жалюзи у окна швыряло из стороны в сторону.

Сергей пальцами раздвинул мои створки, стало холодно, он обнажил меня до глубины моего сознания. Я лежала на столе как на алтаре. Еще сильнее сжала пальцы, что цеплялись за стол, чуть шире раздвинула коленки, запрокинула голову и взглянула сквозь окна на струи воды, что бежали по стеклу.

Он ткнулся в меня. Его тупой набалдашник обжог меня холодом. Вибрация пошла по телу, я затаила дыхание. Он медленно, безо всякого колебания стал входить. Я замерла… Стала наблюдать за ним, за тем, как он это делает, как его опухшая головка расталкивает мою плоть. Как она проскальзывает внутрь меня. Как задевает какие-то точки в моем теле, от которых мне становилось не по себе, то ли больно, то ли нежно, то ли невыносимо приятно, я не знаю… Он входил в меня медленно, отвратительно садистки, мучительно двигался вглубь моего тела. Казалось, прошла вечность. Он уперся и пошел дальше, на мгновение я сжалась, но он не остановился, а продолжил проникновение. «О боже», – только и смогла прошептать, а он входил все дальше и дальше. И тут я вздрогнула. Стало чуть больно, но блаженно. Ощутила, как его яички прикоснулись к ягодицам, они просто шлепнули по ним, и я замурлыкала.

Что за идиотизм, млеть от того, что в тебе постороннее тело, от того, что ты, раскинув ноги как шлюха, даешь трахать себя чужому мужчине. Нет! Это совсем не так. Это блаженство смешано с детским восторгом, с моментом вседозволенности, с чувством безнаказанности, с чувством быть женщиной, свободной, без комплексов, просто свободной.

– Да, – прошептала я.

Но он не услышал меня, очередной гром оглушил. Мое тело подпрыгнуло. Он так резко выскользнул из меня и тут же вонзил свое копье обратно, что я вскрикнула. Сергей повторил, я опять от неожиданности вскрикнула. Он повторил опять и, несмотря на то, что была уже к этому готова, снова громко вскрикнула. Гром заглушал мой вопль. От чего я кричала, не знаю. От удовольствия, что пронизывало меня или что меня так нагло и бесцеремонно имели как женщину. В момент, когда из моей глотки вырывался крик, все тело изгибалось, выпуская сгусток энергии, что сравним с той самой молнией, что так бесилась на небе.

Размахивая руками, я разбросала все со стола. Меня било изнутри. Я не могла себя остановить, не узнавала себя. Это была не я. В меня вселился дух жадности, ненасытности, дух голодной женщины, дух распутства. Раздвинув как можно шире ноги, я ощущала с каждым его толчком, как его яички шлепались о ягодицы. Я выла от восторга, что его член проникал в меня так глубоко, что становилось больно дышать. Хлопая обезумевшими глазами, старалась не свалиться со стола.

В какой-то момент я потеряла себя. Только и могла ощущать, как яркий свет от молнии буквально просвечивал мое тело, и больше ничего… Ничего не помню. Изнутри все рвало, обжигало. Жар и холод сковал мое тело. Глотка онемела, мышцы как тетива растянулись, а легкие, налитые тяжестью свинца, душили изнутри. Раскрывая рот в немом крике, я сжалась. Что-то рвалось наружу… Огромная энергия неожиданно взорвалась во мне. В ужасе раскрыв глаза, я пялилась на потолок и не понимала, что со мной произошло. Все тело горело. Я чувствовала, как взлетаю, руки повисли, голова запрокинулась, ноги выпрямились. Сама провалились в голубой туман, он был теплым, мягким как перина и таким прозрачным. Разве такое бывает? Я смотрела на отражение теней над головой, слышала далекий гул и тело, такое легкое, бесформенное. Я летела. Такое бывает только в детстве и только во сне.

Гром еще где-то грохотал, я смотрела на трепещущиеся жалюзи. «Кто не закрыл окно?» Странная мысль, какое мне дело до этого. «Почему так холодно?» Я оторвала пальцы от стола. С трудом поднимая руки, посмотрела на них, мышцы ныли. «Что не так?» Провела пальцами по онемевшей руке. «Почему рука голая? Где блузка?» В ушах зазвенело от удаляющегося грома. Опустила взгляд. Мгновенно все тело пронзил жуткий холод. Я резко села. Голова закружилась, но, цепляясь за стол, постаралась сосредоточится на главном. Почему?

Передо мной стоял голый мужчина, Сергей, он смотрел на меня, на меня, на меня… «Что!» Был внутренний крик. Молчала, старалась осознать, что произошло, но кроме стыда ничего не могла почувствовать. Сползая со стола, я буквально свалилась на пол, он подскочил ко мне и протянул руку.

– Прочь, – как змея зашипела я.

От неожиданности он остановился, подумал, что ему послышалось и попытался опять мне помочь, но из моих губ опять зашипели слова.

– Убирайся! – прикрывая грудь руками, я добавила, – Убирайся! Как ты мог?.. Уходи, прошу тебя, уходи… – На последних словах я рухнула на пол и слезы покатились из глаз.