Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур
Шрифт:
У меня возникло какое-то чувство доверия, и я начал с ним откровенный разговор. Я заговорил о беспределе и бесчинствах Мансура. Завадский слушал, время от времени кивал головой, как бы соглашаясь.
– Вот, Леонид Васильевич, если бы вы были нашей «крышей»...
– Какая «крыша»? Я бизнесмен, такой же, как ты, – сказал Леонид Васильевич. – А с Мансуром лично я связываться не хочу.
Я понял, что, несмотря на свой авторитет и место в криминальном мире, Завадский все же старался обходить острые углы в отношениях с такими
Мы проговорили еще минут двадцать-тридцать. После этого я вышел из бара. Теперь у меня не было никакой гарантии, что Леонид Васильевич не заложит меня Мансуру. Значит, мне нужно было срочно покидать Ялту.
В этот же вечер я собрал вещи. Спустившись в бар, написал короткую записку, адресованную Жене, с номером телефона, по которому он сможет меня найти, когда будет в Москве. Хотя сам я не знал, вернусь ли вообще в Москву.
Через два часа мы с женой уже покинули Ялту.
Братишки
Москва, 1994 год
Прошло время. Январь 1994 года принес нам печальное и неприятное известие. В Нью-Йорке, на Брайтон-Бич, был застрелен Олег Каратаев. Сначала об этом мы узнали из газет, а затем, когда привезли в Москву тело Олега и похоронами его активно занялись и Завадский, и Мансур, и другие ребята, Серега говорил:
– Зря он в Штаты уехал! Добром это не кончилось...
Хоронили Каратаева со всеми почестями на Ваганьковском кладбище, где уже к тому времени лежал Амиран Квантришвили, убитый чуть раньше вместе с Федей Бешеным. Мансур, проходя мимо его могилы, вспомнил Федю.
– Да, сколько хороших людей в земле уже лежит! – вздохнул он, задумчиво посмотрев на меня. – Наверное, и мы скоро так лежать будем. Как ты думаешь?
– Когда-нибудь все там будем, – кивнул я.
В тот же вечер в одном из московских ресторанов состоялись поминки Олега, где собрался весь цвет криминального мира Москвы. Тогда впервые рядом с Леней Завадским я увидел нового авторитета, Сергея Липчанского по кличке Сибиряк. Его отличали прежде всего массивная фигура, высокий рост. Он был значительно крупнее Мансура. В тот вечер Завадский представил его нам.
– Вот твой тезка, поздоровайся, – сказал он Мансуру.
Они обменялись крепким рукопожатием. Затем, сидя за столиком, я слышал обрывки разговора. Оба Сергея пытались «короноваться» в воры в законе. Точно не разобрав, я понял, что такая «коронация» может состояться вроде только в следственном изоляторе. Тогда Мансур и обронил фразу:
– Что же мне теперь, из-за этой процедуры снова в Бутырку садиться?
– Зачем садиться? Можно все это обойти, – хмыкнул Сибиряк.
Тогда я не знал, что это означает. Но ближе к весне Завадский приехал в офис к Мансуру, на этот раз вместе с Сибиряком. Батя сразу же бросил вопросительный взгляд на меня. Я понял, что мне нужно покинуть кабинет.
Мансур кивнул мне,
Я молча вышел в коридор, но дверь осталась приоткрытой. Сев на стул возле нее, я раскрыл журнал и тут же услышал голос Завадского:
– Ну что, Серега, решил? Идешь с нами или нет?
– А ты, Ленчик, тоже идешь? – спросил его Мансур.
– Нет, Серега, я вне игры. Ты же знаешь мое отношение к этим воровским играм... Я привез вот братишку – он с тобой пообщается, покумекаете вместе. А я отдохну. – Мне было слышно, как он пристроился в удобном кресле.
Разговор продолжил Сибиряк:
– Как, Мансур, пойдешь с нами? Дело верное. У меня там знакомые тюремщики работают, они все сделают правильно. И много братвы пойдет.
Вскоре я понял, что намечается нелегальный визит в Бутырку, который должен состояться примерно в середине мая. Но точную дату Сибиряк пока еще не назвал. Мансур замялся:
– Я не знаю... С одной стороны, конечно, нужно пойти. Я давно хотел с Шакро повидаться, побазарить с ним. Но, с другой стороны, у меня столько дел – надо несколько вопросов обязательно решить. А как я это буду делать, если нас там «примут»?
Но Сибиряк стал уговаривать его:
– Ты что, Мансур, это дело верное. Я уже много раз туда ходил. А тут такие серьезные люди подбираются!
– А вдруг утечка информации какая-то будет? – поинтересовался Мансур.
– Быть такого не может! Иначе я бы давно уже сидел, раз десять. А я, как видишь, жив и здоров.
Мансур кивнул:
– Хорошо, дай мне время еще подумать.
– Ладно, я позвоню тебе. Если надумаешь, то сам звякнешь мне на трубку, – сказал Сибиряк.
Через несколько минут он и Завадский вышли из офиса.
Мансур долго сидел в кабинете один и никого не принимал. Несколько раз ребята пытались зайти к нему для разговоров на различные темы, но он всем приказывал ждать. Затем я услышал через приоткрытую дверь, что он кому-то звонит. Он договаривался о встрече.
Потом он вышел в коридор и сказал мне:
– Я сейчас заскочу в одно местечко, через час-полтора буду. А ты оставайся тут. – Но, подумав немного, передумал: – Нет, Даня, поехали со мной. И возьми-ка с собой «плетку» на всякий случай.
Да, в последнее время Мансур стал очень подозрительным... Вероятно, он ждал, что на него может кто-то напасть. Поэтому все чаще он на встречи выезжал не один, а брал с собой нескольких ребят либо в крайнем случае меня, но обязательно с оружием.
Сунув за пояс пистолет, я поспешил в машину.
– Мне за руль или как? – спросил я.
– Садись за руль. Поехали на угол Петровки.
Я понял, что сегодня опять состоится встреча с тем таинственным мужчиной в пиджаке, который когда-то допрашивал меня. Какие у него могут быть дела с Мансуром? Но я старался не вникать в это.