Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур
Шрифт:
4 октября произошло сенсационное событие. Все телевизионные программы показывали кадры, запечатлевшие перестрелку на Петровско-Разумовской, в результате которой погибли несколько милиционеров. Но самое интересное – был схвачен киллер. В течение всего дня я периодически видел на телеэкране портрет этого киллера, которым оказался не кто иной, как Александр Солоник.
Народ в камере обсуждал исключительно этот случай. Принялись спорить о том, кто такой Солоник и откуда он взялся. Когда же прошла новая информация о его причастности к убийству ряда авторитетов, в том числе
Через два дня произошло новое событие. Неожиданно меня выдернули на допрос. Было около восьми вечера – в это время адвокатов на беседы с подзащитными уже не допускали. Значит, меня будут допрашивать или следователь, или оперативники, и наверняка по какому-то срочному делу. Не будут же они тревожить меня в такое время из-за дела, связанного с незаконным хранением оружия!
Вел меня на допрос не обычный конвоир-вертухай и даже не корпусной, который постоянно дежурил на этаже, где находились камеры, а какой-то оперативный работник, в накинутом бушлате без погон, должность и звание которого были скрыты. Оперативник шел молча, открывая ключом-вездеходом двери и отсеки.
Наконец мы вошли в широкий коридор со сводчатыми потолками. Это были следственные кабинеты Бутырки. Дежурного, который обычно сидел и вызывал заключенных к следователям или адвокатам, на его привычном месте за столом не оказалось. Более того, практически все следственные кабинеты были открыты и тщательно вымыты шнырями – зэками, которые оставлялись для уборки помещений. Мы подошли к одной из дверей. Оперативник приоткрыл ее и слегка подтолкнул меня внутрь.
В следственном кабинете горела тусклая лампочка. За столом сидел мужчина в пальто, в темной водолазке, в черной кепке. Я всмотрелся в его лицо и с удивлением узнал Андрея.
– Андрей, ты?! Какими судьбами! Что ты здесь делаешь? – бросился я к человеку, который еще совсем недавно был правой рукой Сильвестра.
Андрей медленно поднялся.
– Садись, Санек, – сказал он, – базар есть.
Я понял, что что-то произошло.
– Как ты попал сюда? – задал я первый пришедший мне в голову вопрос.
– А чего ты лохом прикидываешься? – ответил Андрей. – Ты что, не знаешь, что за бабки можно все? Дал лавэ, вот и провели меня к тебе на свидание. Поговорить надо. Ты в курсе, что творится?
– Я по ящику слышал – Вадика грохнули... Славку арестовали... Он же наверняка не имеет никакого отношения к убийству Вадика! – сразу высказал я свое мнение о причастности Славки к убийству.
– Обычное дело – бандитские разборки, – пожав плечами, бесстрастно сказал Андрей. – Отстрел ваших пошел, да и наших тоже. Ты в курсе, что завалили Культика, Дракона, Двоечника, еще нескольких ребят?
– А кто это сделал? Ты в курсах? – поинтересовался я.
– Об этом-то я и пришел с тобой поговорить. Но прежде всего я хочу
– Встречались с коммерсантами, с одним жуликом, – начал припоминать я. – Потом он должен был в банк подъехать, что-то там насчет нефтяного бизнеса выяснить... Да ведь ты же был там в тот день... С курганцами, – внезапно вспомнил я.
– При чем тут курганцы, – поморщился Андрей, – я их просто на место встречи с Сильвестром привез и тут же практически смотался. Если б я знал, что через несколько минут Иваныч погибнет...
Я не знал – верить мне Андрею или нет. С одной стороны, он действительно всегда верой и правдой служил Сильвестру, а с другой – он все-таки приехал в одной машине с людьми, которых я подозревал в убийстве моего шефа.
– Санек, что тебе Иваныч про этот банк говорил? Зачем он туда ездил? – прервал мои невеселые размышления Андрей.
– Я не в курсе, Андрюха, – ответил я, – совершенно не в курсе.
– А где бабки? Ты же знаешь, где бабки! Говори! – Лицо Андрея стало злым.
– Какие бабки? – невинно спросил я.
– Общаковские! Все ищут общаковские деньги! – почти прокричал Андрей.
– Я не знаю, где они, – спокойно сказал я.
– Послушай, – Андрей поднялся во весь рост, – ты знаешь, что ты приговорен? Приговорен всеми.
– Приговорен всеми? – Я снова сделал вид, что слышу эту новость впервые.
– Тебя объявили крысой, – с каким-то мрачным удовлетворением сказал Андрей.
– Меня крысой? – Это была новость.
– Ясно за что. За общак. Говорят, ты общак взял.
– Я не знаю, где общак! Неужели ты думаешь, что Иваныч мне говорил, где он! – отрезал я.
– В то, что он тебе это говорил, я тоже не верю, – уже спокойно сказал Андрей, – но в то, что ты мог подсмотреть, подслушать или просто догадаться, где находится общак, я верю на сто процентов. Так что, Шурик, давай по-хорошему, говори, где бабки, и мы тебя выпускаем.
– Выпускаете? – не поверил я своим ушам.
– Ну, выкупаем, – поправился Андрей. – Какое это имеет значение? Выйдешь на свободу. А иначе – тебе кранты. Теперь вся твоя жизнь, твоя судьба зависит только от тебя, Шурик. Думай, Шурик, думай, принимай решение! Говори, где бабки? – снова повторил Андрей.
– Андрюха, – в который раз пытался объяснить ему я, – я не в курсе, ничего не знаю! Понимаешь? Я не знаю, где бабки! Более того, со мной в камере три хмыря из басманной группировки сидят.
– Я в курсе, – сказал Андрей.
Я понял, что Андрей владел полной информацией в отношении моего нахождения в СИЗО. А может быть, не случайно я оказался именно в той камере, где сидят мои враги? Я вспомнил разговор с ментами о возможности того, что Сильвестр остался жив.
– Послушай, – сказал я, – скажу тебе одну вещь. Ко мне приходили менты, опера. Они говорят, что Иваныч жив, что двойника завалили, что видели Сильвестра то ли в Одессе с Расписным, то ли в Вене...
– Ты что? – перебил меня Андрей. – Веришь этой пурге? Нет Иваныча больше. В земле он лежит. Экспертиза по зубам показала, что это он...