Криминальные прогулки
Шрифт:
– Что такое? – обеспокоилась девушка.
– Надо бы осмотреть ее в техцентре… При помощи аппаратуры… Понимаете, снаружи она, конечно – ого-го, а внутри – кто ее знает… У меня ведь должна быть полная уверенность!
Такой поворот событий несколько сбил радость Инги, хотя она тем не менее понимала, что «этот лох» в общем-то прав, и больше того – он, похоже, вовсе никакой и не лох.
– Хорошо, – сказала она. – А где тут техцентр?
Корнев снова замялся и наконец сказал:
– Я бы не хотел ехать в какой попало. Деньги сдерут, а толком
– Так куда же ехать-то? – растерялась Инга.
Корнев внимательно посмотрел на нее и, стараясь придать своему голосу максимально возможную мягкость, но одновременно желая и деловитость не утерять, сказал:
– В Тулу.
– Куда?… – вытаращила глаза Инга.
– Да это же рядом! – поспешно заверил Корнев. – Всего полтора часа езды!
Но Ингу упоминание города пряников и оружейников привело в заметно раздраженное состояние.
– Ой, нет! – сказала она. – В Тулу – нет!
– Но поймите… – ткнул себя в грудь Корнев. – У меня там свой техцентр. Личный!
– Нет! – упорствовала Инга. – Это далеко!
Человек в красной рубашке и черных штанах вдруг показался ей каким-то подозрительным.
– А где ваша машина? – спросила она.
– Меня подвезли, – ответил Корнев.
– А своей у вас нет, что ли? – Инга запоздало удивилась тому, что человек, способный заплатить сорок пять тысяч долларов, не имеет собственного транспортного средства.
– Свою я продал, – сказал Корнев. – И вот теперь хочу купить вашу. – Тут он словно бы спохватился и быстро вытащил из кармана шорт красное удостоверение. – Да вы не беспокойтесь, – раскрыл он его перед лицом девушки, – я в ГИБДД работаю.
На все предыдущие жертвы Корнева этот довод действовал безотказно.
Но сегодня был иной случай.
Чем ближе подступала ломка, тем неуправляемее становилась Инга.
– Нет! – взвизгнула она. – Нет, нет и нет!
«Ну и хрен с тобой!» – подумал Корнев. Он и сам не очень-то горел желанием связываться с этой девицей – из-за деда, который, как назло, застрял напротив на своей развалюхе и время от времени косился в их сторону. Зачем нужны эти лишние глаза… «Хрен с тобой! – еще раз подумал Корнев. – Живи…»
Склонившийся над капотом Николай Степанович никак не мог нащупать в глубине двигателя нужный ему проводок. По его убеждению, именно в обрыве последнего крылась причина внезапной остановки двигателя – искра там, что ли, какая-то теперь не шла или еще чего, этого Кудряшов и сам точно не знал, но был уверен – виноват проводок. Но как же до него добраться-то? Вдруг Николая Степановича осенило. Он залез в салон, вытащил из аптечки небольшое зеркальце и вернулся к капоту. «Огляжу движок снизу…» – подумал он, после чего дохнул на зеркальце и протер его рукавом.
Корнев уже хотел было послать Ингу куда подальше, как она вдруг резко изогнулась в пояснице и, потеряв равновесие, зашаталась. Он инстинктивно попытался подхватить ее, но Ингу внезапно бросило вперед, и с размаху она налетела виском на костяшки несущейся к ней кисти жилистой руки Корнева. Удар был сильным.
– Ох… – выдохнула она и, схваченная под мышки несостоявшимся покупателем, повисла на его руках.
– Эй, эй! – встряхнул ее Корнев. – Ты что?
Но Инга была без сознания. Висок – дело серьезное.
«Только этого мне не хватало! – лихорадочно пронеслось в голове Корнева. – Как же теперь быть-то?! Бросить ее здесь? А если она коньки откинет? Или даже просто проваляется тут какое-то время, прежде чем очухаться? Кругом же люди! Этот дед вон на своем тарантасе! Вызовут ментуру, начнут разбираться, что да как… На хрен мне это нужно?!»
Корнев быстро посмотрел на деда, больше всего сейчас опасаясь столкнуться с ним взглядом. Но дед в это время склонился над своим движком, выпятив в сторону джипа костлявый зад с торчащей из заднего кармана брюк отверткой.
«Значит, он ничего не видел! – обрадовался Корнев. – Не видел! Так, может, я тогда…»
Решение пришло молниеносно. Он осмотрелся по сторонам и понял, что свидетелей только что случившейся между ним и Ингой сцены не было, да и не могло быть: кафешка не работала, окна ее были закрыты металлическими ставнями, а из проносящихся мимо машин вряд ли что можно было заметить. Уж, по крайней мере, его внешность и номер джипа точно бы никто не запомнил…
Корнев подхватил Ингу правой рукой, а левой открыл дверцу автомобиля. Довольно небрежно (зато быстро) положил девушку на заднее сиденье, так что она чуть не свалилась с него, и только ее безжизненно свесившаяся рука, уперевшись в пол локтем, помешала ей провалиться в щель между диванчиком, на котором она лежала, и спинками передних кресел.
– Где у тебя ключи-то?… – бормотал Корнев, обшаривая ее карманы.
Наконец он нашел их, быстро сел за руль, завел машину и помчался в направлении Тулы.
Николай Степанович видел все. И удар виском, и вороватые оглядывания красно-черного мужика, и то, как он поспешно бросил девушку в машину, и то, как рыскал по ее карманам. Склонившись над капотом, Кудряшов наблюдал все это в зеркальце.
– Ишь ты… – проговорил он, отложив его, и незаметно, из-под руки, проводил взглядом уезжающий «гранд-чероки». – Только бы номер не забыть…
Чувство гражданского долга вмиг переполнило дисциплинированного пенсионера, и, ни секунды не мешкая, он решил заявить о случившемся в милицию. Подстегиваемый этой необходимостью, Николай Степанович как-то неожиданно быстро и даже без зеркальца напал на нужный проводок, куда-то там на ощупь воткнул его и быстро сел за руль.
– А ну… – повернул он ключ. И этим «а ну» не то спросил у машины: заведешься, мол, а? – не то приказал ей: а ну, мол, заводись!
«Жигуль» завелся.
– Вот так-то! – победно воскликнул Кудряшов. – Вот сейчас я крутанусь!