Криминальный отдел

Ильин Андрей

Глава 40

— Ваш паспорт, — потребовал пограничник.

Начальник службы безопасности передал паспорт. Чужой, но с его фотографией.

Так, овал лица, глаза, уши… Особые приметы: родинка над левой бровью. В фотографии то же самое. Все в порядке. Оригинал сходится с фотографией.

— Проходите! — разрешил пограничник.

— Спасибо.

И шагнул за парапет. За государственную границу России.

Все! Теперь уже все! Граница Родины позади! Бывшая граница. Бывшей Родины…

Начальник

службы безопасности прошел в самолет. Сел в свое кресло. И вытащил приемник радиоконтроля. Посылка была на месте. Где-то там, в многосложных переплетениях механизмов самолета. Где ее ни один таможенник вовек отыскать не сможет. Но сможет он, бывший российский гражданин и бывший начальник службы безопасности. Только он, используя свой радиоприбор и свои отложенные на этот случай деньги. Чуть позже сможет. Когда совершит посадку на острове, где все ходят в белых штанах…

Самолет вырулил на взлетную полосу.

Глава 41

— Есть! — сказал Григорьев. — Есть Степан Григорьевич, сорока двух лет, с десятицентовой родинкой над левой бровью. Есть такой!

— А откуда стало известно про бровь? — насторожился Грибов.

— Пограничник вспомнил. Который у него паспорт проверял. У пограничников глаз наметан!

— Пограничник, говоришь?

— Ну да. И по приметам тоже. Он это. Больше некому!

— Это хорошо, что он. Только нам от этого ни холодно ни жарко.

— Почему?

— Потому что поздно! Потому что он уже в воздухе. И в другой стране. В которой филиалов нашего отделения милиции пока еще нет.

— Черт! Неужели ушел?

— Ушел. По всем статьям ушел… Следователи сели на стол, на котором недавно и неоднократно лежали.

— Жаль.

— Жаль…

— Слушай, а если в Интерпол?

— Для этого ему надо было ограбить их банк, а не наш. Кто станет ловить преступника, который инвестирует их экономику. Вот кабы он от них к нам доллары увозил…

— А если…

— Что?

— Погоди, погоди…

Григорьев набрал телефон генерала.

— …А если через безопасность. Они ведь таскают наших разведчиков через границу.

Не та фигура?

А если посадить самолет с помощью военной авиации? Пока он над нашей территорией?

Никто не даст разрешения? Слишком мало украл?

А если…

Да. Понял. Так точно.

— Ну что? — спросил Грибов.

— Говорит, чтобы прекратил самодеятельность А если не прекратил, придумал бы что-нибудь поостроумней. Чем поднимать по тревоге Военно-воздушные Силы страны ради поимки одного беглого охранника.

Короче — все! Ушел гад! — досадливо ударил по столу кулаком Григорьев.

— Военно-воздушные Силы — конечно. Военно-воздушные Силы — перебор, — вздохнул Грибов. — Они больше горючки нажгут, чем денег спасут. А вот гражданские…

— Ты что хочешь сказать?.. Грибов резко повернулся к банкиру.

— Слушай, тебе не

жаль, что какой-то хлыщ с твоими деньгами будет париться на Багамах. А ты без них — на нарах. Не обидно, что он твою идею, твоими руками, в свой карман?

— Ну? — сказал банкир.

— Баранки гну… У тебя деньги есть?

— Уже нет.

— Ну хорошо, там есть? Твоя сугубо личная часть. Ты же квартиру продал и вещи все. Ну не жмоться. Они все равно под конфискацию пойдут…

— Там есть.

— А связи в транспортных сферах? Ну есть же? Ну наверняка есть. У банкиров везде свои связи есть. От вендиспансеров до Кремля.

— Ну… допустим.

— Тогда входи в долю. Твои связи и деньги. Наши идеи…

Глава 42

— Вячеслава Антоновича, — попросил в трубку банкир. — Узнали? Да, это я. Извините, что отрываю от работы. Но тут дело особой спешности. Мне бы один самолет надо вернуть. Вашей акционерной компании.

Понимаю, что невозможно. Но очень надо. У нас там один работник не те документы с собой взял. Конфиденциальные. И мобильный телефон дома забыл. В результате чего может сорваться очень выгодная внешнеэкономическая сделка.

Понимаю, что почти невозможно. Но дело идет о многомиллионных убытках.

Понимаю, что крайне затруднительно. Но дело чрезвычайной важности. Мы готовы покрыть все расходы, которые понесет ваше предприятие.

Понимаю, что в принципе возможно, но связано с определенными техническими сложностями. Мы возместим все сложности. Которые чисто технического плана. И будем благодарны лично вам. Как руководителю предприятия.

В обычных пределах.

Все-таки затруднительно?

— Кончай торговаться, — толкнул в бок банкира Григорьев, — не на службе.

— Мы будем вам благодарны в гораздо большей степени, чем обычно, — поправился банкир. — Да. Примерно как по проведенной полгода назад сделке. Сразу же по факту. Да. Плюс компенсации пилотам и техникам за внеплановую работу. Само собой. И аэропорту приема?

Еще один тычок в бок.

— Да. И аэропорту приема. Потому что дело очень спешное.

Хорошо, Вячеслав Антонович. Спасибо, Вячеслав Антонович. Очень вам признателен.

В сауну когда?

И на всякий случай взглянул на следователей. Которые покачали головами.

— Нет, в ближайшее время не смогу… Нет, и после не смогу. Только если совсем после… До свидания…

— Ну вот. А ты говорил невозможно. Нынче все возможно. Если работаешь в банке…

* * *

— Заместителя по пассажирским перевозкам. Немедленно, — приказал Вячеслав Антонович, — значит, вызовите из столовой. Или где он еще может быть. Я сказал немедленно!

— Что случилось, — спросил зам по пассажирским перевозкам, утирая салфеткой блестящие от жира губы.

— Борт номер 2212 твой?