Криминальный пасьянс

Ковтуна взяли по классической схеме: двое неизвестных в низко надвинутых на глаза кепках типа «жириновка», неожиданно появившись из темноты подъезда, блокировали его с двух сторон. Константин даже не успел вытащить руки из карманов плаща.

Родной подъезд сыграл с ним злую шутку. Проверяться на предмет слежки и прочих неприятностей Ковтун начинал сразу после выхода из помещения, в подъезде же он чувствовал себя защищённым и немного расслабленным. А зря! Чьи-то сильные руки резко завели ему локти за спину, и тут же широкая ладонь незнакомца прижала к его лицу влажную салфетку. Костя пару раз вдохнул резко пахнущий хлороформом воздух и погрузился в глубокий наркотический сон.

Очнулся Ковтун накрепко привязанным к любимому креслу с высокой спинкой в своей же квартире с наглухо зашторенными окнами. В глаза ему бил нестерпимо яркий свет от настольной лампы.

— Как в дешёвом детективе! — подумал майор. — Значит, меня взяли не коллеги из службы собственной безопасности. Свои такими дешёвыми приёмами пользоваться бы не стали, просто заперли бы в камеру внутренней тюрьмы на Лубянке, где, продержав в неведенье пару-тройку дней, дождались, когда клиент полностью «созреет», и лишь после этого провели бы допрос с пристрастием. Но если это не мои коллеги, тогда кто же? Кому я так сильно наступил на мозоль? Видимо, дело серьёзней, чем я думал, раз они решились на похищение офицера ФСБ.

— Уберите свет! — твёрдым голосом потребовал Ковтун.

Раздался характерный щелчок, и лампа погасла.

После того, как глаза привыкли к царившему в комнате полумраку, Константин разглядел примерно в двух метрах от себя сидящего за письменным столом незнакомого мужчину. Незнакомец напоминал примерного зубрилу-отличника: тщательно зачёсанные на пробор поредевшие пряди бесцветных волос, старательно подобранный к костюму светло-серый галстук, аккуратно завязанный классическим узлом на худосочной шее и большие очки в чёрной роговой оправе, как нельзя лучше дополняли этот образ.

Незнакомец, словно примерный школьник, положив руки перед собой и слегка склонив голову набок, внимательно разглядывал связанного по рукам и ногам Ковтуна. Так рассматривают неодушевлённые предметы или тех, кто ими в ближайшее время станет. Впервые Ковтуну стало страшно.

— Мне говорили, что у Вас необычный взгляд, — вместо приветствия произнёс Отличник. — Надо сказать, мои коллеги были правы: взгляд у Вас действительно неприятный.

— Я вижу, Вы не утруждаете себя соблюдением правил приличия, — сквозь зубы процедил пленник.

— А зачем? — удивился Отличник и вновь посмотрел на Константина, как на неодушевлённый предмет.

— Вы кого представляете? — холодея от догадки, спросил Ковтун.

— Вам привет от Хозяина, — улыбнулся одними губами Отличник.

— Не знаю такого! — по инерции продолжал играть роль Ковтун.

— Лично Вы с ним, конечно, незнакомы, но, судя по выступившей на вашем лбу испарине, Вы поняли, кого я имею в виду.

— Что Вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы Вы ответили мне на несколько вопросов.

— А что будет потом?

— Господин Ковтун, Вы же профессионал! Что Вы задаёте глупые вопросы!

— Понятно. Значит, живым Вы меня отсюда не выпустите. Тогда какой смысл отвечать на ваши вопросы?

— Смысл есть всегда и во всём, даже в, казалось бы, бессмысленных на первый взгляд поступках, — назидательно произнёс Отличник. — В вашем случае отказ от сотрудничества повлечёт за собой мучительную смерть. В том случае, если мы с вами придём к согласию, смерть будет лёгкой, Вы даже не заметите, что умерли.

— Да, небогатый у меня выбор, — тяжело вздохнул пленный.

— Не драматизируйте, господин Ковтун. — холодно произнёс Отличник. — Смерть — всего лишь завершение физиологического процесса, который Вы называете жизнью. Все мы когда-нибудь умрём.

— С удовольствием уступлю Вам свою очередь, — грустно пошутил приговорённый к смерти киллер.

— Очень благородно с Вашей стороны. Ну, что, приступим к делу?

— Перед смертью, говорят, не надышишься, так что давайте, спрашивайте!

— Нам известно, что в течение последних шести месяцев Вы стали предпринимать действия, которые не были связаны ни с вашими заданиями по службе, ни с распоряжениями Хозяина. Вы стали вести свою игру. В чём причина? Вас перевербовали? Если да, то кто именно и с какой целью? Если нет, то следует ли из этого, что все Ваши действия — результат личной инициативы?

— Никто меня не вербовал. Просто мне всё надоело до чёртиков, вот я и решил поработать на себя самого, а потом свалить за «бугор» и спокойно встретить сытую старость.

— То есть гражданина Веригова Вы убили из корыстных целей?

— Кого?

— Веригова Виктора Николаевича, по кличке «Вирус».

— А-а, этого! Нет, Вируса я убрал как нежелательного свидетеля.

— На антиквара Кошеля Вы вышли через Веригова?

— На антиквара меня навёл Вирус. Вот антиквара я убил, как Вы говорите, из корыстных побуждений.

— В чём заключался Ваш интерес?

— Вирус расшифровал старинный манускрипт, где, по его предположению указан банковский код. Он считал, что в одном из банков Лихтенштейна хранится часть золотого запаса семьи последнего российского Императора.