Криминальный пасьянс
Шрифт:
— То есть вы ещё до момента объявления о гибели Президента планируете обнародовать компрометирующие его материалы?
— Точнее не скажешь! Вы, Александр Владимирович, ухватили самую суть!
— Борис Исаакович, Вы сейчас разбираете ситуацию чисто гипотетически, или у Вас действительно имеется убийственный компромат?
— Имеется! И после его обнародования Президенту не останется ничего другого, как добровольно подать в отставку.
— А если он, не смотря на обвинение в тяжком преступлении, будет всё отрицать и не согласится добровольно уйти в отставку?
— Тогда его ожидает импичмент, но этого не будет. Как только мы обнародуем компрометирующие его факты, он тут же подаст в отставку!
— Хотелось бы ознакомиться с этими материалами, — после небольшого раздумья произнёс Сашка.
— Без проблем, — ответил беглый олигарх и, освободившись из объятий кожаного кресла, быстро направился к плазменной панели. После того, как Березуцкий достал из бумажника флеш-карту и подключил её к «плазме», на экране возникло изображение тихой московской улочки, даже не улочки, а тупика. Съёмка велась непрофессионально: изображение дёргалось, порой теряло фокус, но даже при такой некачественной съёмке голоса и лица собравшейся возле автомобиля группы людей различить было можно.
— Это материалы слежки за нашим Президентом. Правда, тогда он ещё не был Президентом. Вот он, видите? — оживился Березуцкий и эмоционально стал тыкать пальцем в экран. — Вот он, из машины вышел!
Перепёлкин видел, как из припаркованного лимузина вышел господин Харьковский, одетый, как всегда, в серую «ветровку», чёрную «водолазку» и классического покроя тёмно-серые брюки. Присутствующие сгрудились возле Харьковского и о чём-то эмоционально стали говорить.
— Это снято в период проведения избирательной компании, — не отрывая взгляда от телевизора, пояснил Березуцкий. — Здесь Харьковский готовится к митингу. Видите, как его инструктируют члены команды?
Неожиданно в объектив камеры попал молодой парень на спортивном велосипеде. Парень остановился на противоположной стороне улицы, возле магазина «Мужская одежда» и, опершись на велосипед, стал кого-то ждать, нетерпеливо посматривая на ручные часы.
— …И побольше демократических лозунгов, побольше! Народу это нравится, — напутствовал кандидата в Президенты молодой человек в строгом костюме и роговых очках.
— Мне нужен такой велосипед! — неожиданно перебил говорящего Харьковский и ткнул пальцем в сторону скучающего велосипедиста.
— Такой? — машинально переспросил помощник и, не дожидаясь ответа, заверил: — Сейчас организуем! Зуев, разберись.
От группы сторонников Харьковского отделился гориллобразный охранник и решительно двинулся к велосипедисту.
— Ты… это, в общем, погуляй полчасика, а мы тебе потом твой велик, вернём, — с трудом подбирая слова, пояснил охранник и взялся ладонью, которая сильно напоминала медвежью лапу, за руль.
— Ага, сейчас, разбежался! Я что, похож на дурака? Ищи потом вас по всей Москве! Между прочим, это не мой велик, мне его на время сборов тренер выделил, — громко пояснил парень и потянул велосипед к себе.
— Ты… это, не упрямься! — пробасил охранник, неумело пытаясь убедить владельца велосипеда. — Всё будет нормально! Мы тебе за велик даже заплатим… потом, когда возвращать будем.
— Неа! — без страха возразил паренёк. — Я же тебе говорил, что велик не мой! Мне его на сборы выдали.
— Долго ещё там? — раздражённо крикнул Харьковский охраннику.
— Сейчас! — бросил через плечо тугодум, и буднично, словно нехотя, нанёс велосипедисту удар кулаком в челюсть. Парень, как пушинка, отлетел к дверям магазина «Мужская одежда» и звучно приложился затылком о гранитные ступени.
— Готово! — довольным тоном произнёс охранник, и играючи, на одной руке, понёс велосипед Харьковскому.
Однако кандидат в Президенты, не глядя на охранника, быстрым шагом подошёл к лежащему без признаков жизни молодому человеку, и, не торопясь, пристально оглядел его. Потом, нагнувшись, отцепил от штанины поверженного велосипедиста голубую прищепку и деловито прихватил прищепкой свою левую штанину. После чего Харьковский уверенно сел на услужливо поданный охранником велосипед и укатил на митинг. Оставшиеся члены команды Харьковского, покуривая и лениво поплёвывая на асфальт, равнодушно взирали на лежавшее возле входа в магазин бездыханное тело.
Минут через десять дверь магазина на несколько секунд приоткрылась, и чьи-то руки быстро втянули тело во внутрь помещения. Плёнка была чёрно-белая, но можно было различить кровавый след, оставшийся на ступенях магазина.
— Дальше ничего интересного, поэтому я сократил запись, — пояснил Березуцкий. — А вот и окончание фильма.
На экране снова возник тот же городской пейзаж и только по наказанию таймера в правом нижнем углу экрана Перепёлкин понял, что с момента отъезда Харьковского на митинг прошло полчаса.
В объектив камеры снова попал Харьковский, который лихо подкатил на велосипеде к своему «Мерседесу», легко соскочил с седла и, отцепив голубую прищепку, не глядя, бросил её через плечо.
После того, как Харьковский и его команда расселись по машинам, уехали куда-то по своим предвыборным делам, на асфальте остался одиноко лежать спортивный велосипед. Неизвестный оператор специально задержал на нём объектив камеры и снял крупным планом. На этом запись обрывалась.
— Ну, как? Впечатляет? — с видом победителя спросил Березуцкий и от избытка чувств вновь вскочил на ноги и, засунув руки в карманы брюк, стал нервно ходить по комнате. — Между прочим, бюджет этого получасового фильма равняется бюджету голливудского блокбастера, — скороговоркой произнёс олигарх. — Его выкупили у родственника одного чекиста, который вёл слежку за Харьковским. Парень оказался не промах и запросил пять миллионов долларов! Пришлось заплатить, но фильм этого стоит!
— А зачем велась слежка? — после небольшой паузы спросил Сашка.
— Обычное дело, — на мгновенье остановившись, пояснил Березуцкий. — На тот момент Харьковский не являлся лидером предвыборной гонки, поэтому за ним, как и за остальными кандидатами, велось наблюдение. Вероятно, с целью сбора и накопления возможного компромата, который впоследствии предполагалось использовать на выборах.
— Шантаж?
— Или шантаж, целью которого было выбить кандидата из числа претендентов на кремлёвский престол, или открытая публикация компрометирующих кандидата фактов, которые заставили бы отвернуться от него часть избирателей. Однако Харьковский неожиданно выбился в фавориты. Кто-то сделал на эту «тёмную лошадку» очень крупную ставку, и в результате Харьковский въехал в Кремль, как победитель.